Его загнали в амбар и подожгли, и тут ему на выручку сквозь огонь прискакал Кантор. Ну, это другая история, и ты должна как-нибудь попросить Альбериха рассказать ее тебе; главное же в ней то, что Дар Альбериха — Ясновидение. Не объясняя причин, он настоял на том, чтобы сопровождать Селенэй на прогулке вместе с дюжиной своих лучших учеников. Все нападавшие были убиты; среди них оказался и принц. По официальной версии он с друзьями погиб в результате несчастного случая на охоте.
— Полагаю, это отчасти верно. Они ведь действительно охотились на Селенэй.
Джедус сделал гримасу.
— У тебя мрачное чувство юмора, дитя.
— Но разве его собственный народ ничего не сказал, услышав такую не правдоподобную историю?
— Может, и сказал бы, если бы обстоятельства не переменились. Дело в том, что их король тем временем умер, и на престол взошел брат принца, а они не питали ни малейшей любви друг к другу. Новый король знал, что из себя представляет его властолюбивый родственничек, и был только рад, что скандал удалось так тихо замять. Ну, после этого Селенэй была очень занята розыском тех заговорщиков, кто не участвовал в самой засаде — и, по правде сказать, я до сих пор думаю, что нашли не всех. Теперь я скажу тебе то, что заподозрил некоторое время назад: Таламира действительно убили потому, что он собирался предложить Совету отправить Элспет на воспитание к кому-то из его дальних родственников. Родственники эти — мелкие дворяне, живущие очень обособленно. Они не стали бы терпеть всякие глупости со стороны ребенка, а их обособленность — порука тому, что у Элспет не было бы никакой возможности сбежать. Но они — народ упрямый, и уговорить их взять Отродье мог лишь один Таламир, так что, когда он умер, от плана отказались. Но все это случилось позже — после того, как Селенэй была очень занята и уделяла Элспет слишком мало времени. Еще два года назад никто из нас и не подозревал, что надвигаются неприятности; просто в один прекрасный день мы смотрим — а ласковый, послушный ребенок превратился в Отродье.
— А какое отношение все это имеет к Хулде?
— Вот этого я тебе сказать не могу; я пребывал в убеждении, что главная в детской — Мелиди, но, судя по тому, что ты говоришь, похоже, что это не так. Это в высшей степени тревожно, поскольку я поспорил бы на любые деньги, что прежде Мелиди не уступала никому, вплоть до Альбериха включительно! Я не могу себе представить, чтобы она отдала все на откуп иностранке.
— Значит, что-то в корне изменилось, — задумчиво сказала Тэлия. — И похоже, что это мне придется выяснять, что именно.