Келдар, видимо, сочла, что сказанного достаточно, и села, сложив руки под передником, прямая как палка. Одна из Младших Жен, Изрел, дождалась ее разрешающего кивка и немедленно подхватила нить лекции об имеющемся у падчерицы выборе.
Изрел во всем слушалась Келдар, и Тэлия всегда считала ее изрядной дурой. Что бы Младшая Жена ни сказала, она сразу смотрела на Келдар своими телячьими карими глазами, ожидая ее одобрения. Вот и теперь она поглядывала на Келдар через каждое слово.
— Видишь ли, то и другое неплохо; я хочу сказать, быть Первой Женой и быть Младшей Женой. Если ты станешь Первой Женой, твой Муж со временем обзаведется собственной Усадьбой, и ты будешь в ней хозяйкой. Зато если ты станешь Младшей Женой, тебе никогда не придется принимать никаких решений. Ты будешь жить в Усадьбе с налаженным хозяйством, так что тебе не придется ограничивать себя во всем, стараться свести концы с концами. Не нужно будет беспокоиться ни о чем, кроме работы по дому и вынашивания малюток. Мы ведь хотим тебе только счастья, Тэлия. Мы хотим, чтобы ты сама выбрала ту жизнь, для которой ты, по-твоему, лучше подходишь. Конечно, только жизнь, а не Мужа, — Изрел нервно хихикнула, — это было бы неприлично, и потом, ты, наверно, все равно не знаешь никого из женихов.
— Изрел! — одернула ее Келдар, и Младшая Жена испуганно съежилась. — Последнее замечание было неприличным и неподходящим для девичьих ушей! Ну, дитя, что же ты выбираешь?
О, Богиня! Тэлии хотелось умереть, улететь, обернувшись птицей, провалиться сквозь землю — все что угодно, лишь бы не это! Конец. Она в ловушке. Ее выдадут замуж, и она кончит как Нада, которую каждую ночь избивают так, что днем ей приходится носить блузы с высоким воротом, чтобы скрыть синяки. Или умрет, как мать, замученная слишком частыми родами. И даже если невероятно повезет, и ее Муж окажется добр или же настолько глуп, что не опасен, ее настоящей жизни, сказкам, придававшим существованию смысл, придет конец. На них просто не останется времени в бесконечном круговороте беременностей и домашних дел…
И, не успев подумать, что говорит, Тэлия ляпнула:
— Я вообще не хочу выходить замуж!
Тихие перешептывания и шорохи среди явно скучавших женщин смолкли, как по волшебству. Все остолбенели; на лицах застыло недоумение. Все девять Жен одинаково потрясенно и испуганно уставились на Тэлию. Молчание сомкнулось вокруг нее, словно черный омут.
— Тэлия, милая, — нарушая жуткую тишину, раздался позади нее тихий голос, и Тэлия с облегчением обернулась к Матери Отца, которая незамеченной сидела в углу. Мать Отца была из тех немногих людей, кто не считал, что все, что делает Тэлия, заведомо плохо. В этой комнате лишь ее добрые выцветшие глаза смотрели без осуждения. Говоря, старушка безотчетно, по привычке, поглаживала снежно-белую косу морщинистой рукой, покрытой коричневыми старческими пятнами.