— В ее успехе нет моей заслуги. Это только ее успех. Должна признать, я все еще в изумлении. Хотя она всегда очень хорошо одета, ей наплевать на моду. Она не жеманна, как большинство молодых девушек, она громко смеется — если, на ее взгляд, шутка того стоит, и напрямик заявит вам, если нет. Она не флиртует и не строит глазки, как учили делать нас, но мужчины находят огромное удовольствие в ее обществе. О! — сказала она более тихим голосом, широко раскрыв глаза. — Ведь именно поэтому, разве нет?
Майлс по-прежнему не отвечал и только смотрел на нее, глаза его были полуприкрыты, а лицо спокойно.
Что-то было не так. Аннабелла выпрямилась.
— Я сделала что-то не то?
— Нет. Почему ты спрашиваешь?
— Ты как-то странно смотришь на меня. — Она выдавила смешок. — Я тебя чем-то обидела? Я думала, что ты будешь доволен дебютом Камиллы и тем, что общество вновь меня приняло.
— Я доволен. Камилла держалась хорошо, но это меня не удивило. Что же касается тебя, ты танцевала весь вечер и была первой красавицей бала. Ты, несомненно, прекрасно повеселилась. Чего же еще ты хочешь, Аннабелла? Чтобы я послал тебе цветы? Не сомневаюсь, завтра у тебя и так их будет достаточно. Твои кавалеры отдадут тебе дань. Ты хочешь, чтобы и я это сделал?
Какое-то время она сидела молча, обдумывая его слова. Потом до нее дошло, что ее так поразило, — она услышала фальшивую ноту. Он больше не называл ее Беллой. Она опустила ноги и встала с кресла.
— Ты не должен присылать мне цветы. Да, я танцевала. Да, мне было весело, потому что с моей души свалилась огромная тяжесть.
— Да, ты вновь стала красавицей, — сказал он нетерпеливо. — И несомненно, ты это знаешь. Что еще тебя интересует?
— Ты хочешь знать, почему я здесь и какая тяжесть свалилась с моей души? — Она подняла голову. — Сегодняшний вечер был для меня таким же важным, как и для Камиллы, правда, по другой причине. Мое положение было более сложным. У меня есть враги. Наверное, я их заслужила. И если бы свет отвернулся от меня, я бы не стала говорить, что это несправедливо. Я радовалась, потому что меня так тепло встретили. И если это было сочувствие, я и это согласна принять. Но все закончилось. Камилла представлена свету, я в него вернулась, и теперь я хочу, чтобы ты сказал мне, что было не так.
— Ничего, — сказал он.
— Понятно. — Она собралась и сухо кивнула ему. — Очень хорошо. Я тоже устала… разговаривать сама с собой. Спокойной ночи.
Аннабелла направилась к двери. Майлс вдруг стремительно сорвался с места и, догнав жену, схватил ее за руку.
— Что? — прошептала она, повернувшись и глядя ему в глаза.