А если она поправится? Как они смогут жить дальше теперь, когда он осознал, какую чудовищную ошибку они совершили?
Дверь отворилась, Майлс поднял голову и увидел, что в комнату заглядывает Гарри.
— Я не заметил никаких изменений, — сказал Майлс. — Иди спать.
— Не могу, — зевая, ответил Гарри и вошел в комнату. — Дома то же самое. Я не могу отдыхать, если есть хоть малейший шанс оказать помощь. Я знаю, что успешный лондонский врач должен посетить предполагаемых больных, поморочить им голову, к их полнейшему удовлетворению, а затем отправиться домой, чтобы спокойно уснуть сном довольного и очень богатого человека. Но часто по ночам я посещал в больнице Святого Гая тех больных, которые не могут себе позволить прийти ко мне на прием днем. Не знаю, как моя Мэри Энн терпит меня.
— Прости, я совсем забыл спросить о ней. Как она поживает?
— Хорошо, хотя думаю, что она достойна лучшего. Мэри Энн очень сожалела, что не смогла быть на вашем венчании, я, кстати, тоже. Но я, естественно, застрял у постели больного. Стоит мне запланировать какое-нибудь мероприятие, у больных, как правило, случается кризис. Моя Мэри Энн была слишком занята с нашим будущим младенцем, чтобы выйти за порог. Если все будет нормально, он должен появиться на свет в следующем месяце. Но как только это случится, она будет рада познакомиться с твоей женой. — Он сделал паузу, прочистил горло, поправил очки и тщательно осмотрел Аннабеллу. — А ты знаешь, — произнес он мягко после непродолжительного осмотра, — ведь твою супругу и в самом деле можно будет когда-нибудь представить моей.
Майлс вскочил:
— В чем дело? Что произошло?
— Дело как раз в том, что ничего не произошло. Она держится. И уже несколько дней не наблюдается никаких ухудшений. Цвет лица у нее не стал хуже, дыхание не затруднено. Я не говорю, что пора праздновать, но наступил рассвет, и вот как обстоят дела. Это хорошо, очень хорошо. Жизненные силы слабеют на рассвете и в сумерках. Именно тогда уходят самые слабые. Она держится. И это уже кое-что.
— Что случилось? — спросила миссис Фарроу. Она замерла в дверях, держа в руках тазик с горячей водой и глядя на мужчин, стоявших у постели больной.
— Ничего, — успокоил ее Гарри. — Мы всего лишь обсуждаем ее состояние. Она не покинула нас, Глориана, и это добрый знак.
— Ох! — произнесла она с искренним облегчением. — Тогда вы двое можете оставить нас ненадолго. Говорят, что мозг спящего человека воспринимает разговоры окружающих, а я знаю, что уж боль и дискомфорт точно ощущаются. Логично предположить, что и комфорт также. Я думаю, что стоит умыть ей лицо и обтереть руки, это наверняка освежит ее.