— Нет. — Гейбриел энергично затряс головой. — Тогда я совершенно точно знал, что делаю.
Даже несмотря на то что она сама вынудила его ответить на свой вопрос, Рейчел все— таки никак не могла поверить услышанному. Это не могло быть правдой! Так не должно быть. Вынести такое ей не по силам.
— Ты знал…
Рейчел попыталась сломить его оборону, прорваться туда, где он прятал свои секреты. А вместо этого достигла лишь того, что рухнули ее собственные бастионы и она осталась беззащитной перед ним, перед болью, которую он мог ей причинить. Ей нечем было защититься от мук, которые доставляло ей каждое его слово.
— Скажи мне правду, Гейб.
— Это и есть твоя чертова правда!
Отойдя от нее, он засунул руки в карманы джинсов и уставился в окно.
— Нет!
Чтобы не слышать звука его голоса и ужасных слов, Рейчел хотелось закрыть уши ладонями, и она с трудом удержалась от этого.
— Скажи мне, что все было совсем не так, как мне кажется! Скажи, что все получилось случайно, что она пришла в твою комнату…
— Как это сделала ты?
Трудно было не обратить внимания на его гнусное замечание, но Рейчел это удалось — хотя и с трудом. Иначе конец всему, иначе придется признать, что он нанес ей окончательное поражение.
— Скажи, что ты был пьян… или спал…
Она понимала, что хватается за соломинку, но без этой слабой поддержки ей неминуемо придется пойти ко дну в третий раз, и тогда ледяные воды отчаяния окончательно сомкнутся над ее головой.
— Скажи мне, что я просто вошла в неподходящий момент, — продолжала умолять Рейчел. — Еще секунда— другая, и ты бы понял, в чем дело, и попросил бы ее убраться… Пожалуйста, скажи мне это! Или дай любое другое объяснение, и, каким бы невероятным оно ни было, я изо всех сил буду стараться поверить ему!
Воцарилось долгое, напряженное молчание, нервы Рейчел были так натянуты, что, казалось, вот— вот порвутся. Тяжело вздохнув, Гейбриел повернулся к ней, мышцы его лица были напряжены, обтягивающая скулы кожа побелела.
— Очень соблазнительная возможность, — бес страстно произнес он. — Но я не хочу тебе лгать.
Рейчел почувствовала себя так, будто получила сильнейший удар под ложечку. С трудом собравшись с силами, она выдавила:
— Тогда что же…
— Все было именно так, как ты видела. — Он тщательно выговаривал каждое слово: — Это не было случайностью, и меня ни в коем случае нельзя назвать пострадавшей стороной. Наоборот, я был движущей, так сказать, силой всей этой чертовой заварухи. — На его губах появилась кривая усмешка. — И нельзя сказать, чтобы я был пьян. Может, я и пытался напиться в ту ночь до бесчувствия, но, к несчастью, мне это не уда лось. Так что ни в коем случае нельзя сказать, что меня использовали.