И теперь здесь, в окружении всей этой роскоши, поселилась она. Она, скромная простушка Джейн Бретт из штата Колорадо, которая когда-то изучала лингвистику в захудалом университете и которой по окончании курса, скорее всего, было суждено стать преподавателем с весьма скромной зарплатой. А теперь она живет в доме бизнесмена, ворочающего миллионами, на правах няни при его маленьком сыне. Ей вспомнился их разговор в машине по дороге из больницы…
— Как я уже говорил тебе, мне нужен человек, который будет заботиться о Дэнни, — терпеливо втолковывал он ей, сидя за рулем, когда она задала вопрос, который мучил ее всю ночь. — Рекомендации, квалификация не стоят и гроша ломаного, если нет настоящей любви к ребенку. Слишком много страшных историй происходит в наши дни, о них пишут в газетах. Предпочитаю полагаться на собственное разумение.
— И твое разумение точно указывает на меня? Что я могу дать твоему сыну?
— Две руки, чтобы бережно держать его, нежный голос, чтобы успокоить, когда он будет плакать. Умение занять его, когда он не спит.
— На это способна любая женщина! — воскликнула Джейн. — Почему непременно я?
— Хочешь сказать, что тебе не нужна работа? — сердито спросил Элджи и крепче сжал руль.
— Нет, разумеется нет. Я этого не говорю, просто я не понимаю, почему ты так хочешь меня…
Внезапно до нее дошло, что слова ее прозвучали двусмысленно и могут быть неправильно истолкованы Элджи, о чем и свидетельствовал его быстрый оценивающий взгляд, брошенный в ее сторону, так что остаток фразы застрял у нее в горле. Она замолчала, отодвинулась от него подальше, и они продолжили путь в молчании.
— Ты подходишь мне, Джейн Бретт, — спокойно сказал наконец Элджи. — А главное, ты, по-моему, подходишь Дэнни.
Внезапная мысль пришла ей в голову, и она смущенно обратилась к нему:
— А как ты узнал об аварии? Тебе позвонили в Италию?
Странно, подумала Джейн, стал бы человек такого уровня проделывать столь длинный путь из-за какой-то аварии с его машиной.
— Я был уже на пути в Нью-Йорк.
Она смотрела на его четкий классический профиль, гладкую смуглую кожу лица. Челюсти у него были крепко сжаты, словно он хотел предупредить, что не следует ей переступать тот невидимый барьер, которым он оградил свою личную жизнь.
— В тот день у меня в городе была важная встреча, а когда я приехал домой, там меня уже дожидалась полиция, мой… — Он вдруг резко переключил скорость, и машина дико взревела, а Элджи что-то пробормотал на родном языке: судя по интонации, выругался. — Мне сообщили, что моя машина вдребезги разбита, а ты доставлена в больницу без сознания.