Над верхушками леса мерцали звезды. Они все еще довольно яркие, как обычно по ночам, небосвод еще нигде не поблек и не потускнел, — стало быть, Ако не опоздал. Сегодня он убедится… узнает то, чего не знает еще никто — ни отец, ни Хитахи, да, даже Хитахи, хотя он прожил на свете так много дней и ночей и нет ему равного на острове по уму.
Упругий и гибкий, как молодая ветка, пробирался он через заросли, и все время дорога вела его вверх по холмам, острые вершины которых высились над макушками самых высоких прибрежных пальм. В этом лесу он знал каждое дерево, каждый куст, каждую заросль тростника. У некоторых старых деревьев были свои имена. Там, где кончалась поросль бананов, исчезла и лесная тропинка, и Ако пришлось продолжать свой путь без дороги. Здесь начинался самый крутой подъем. Он остановился у подножия горы и, прежде чем идти дальше, передохнул. Нет, он не чувствовал усталости, это просто привычка отдыхать именно здесь: ведь, чтобы преодолеть поросшую кустарником крутизну горы, нужны свежие силы.
Справа в темноте слышался плеск воды. Там журчал маленький водопад, горный ключ — живительная влага, столь же необходимая для жизни островитян, как съедобные плоды, рыба, птица и солнце. Ако взглянул на небо. Темная, почти лиловая синева над головой была такой же, как в полночь. Пожалуй, она и не исчезнет, пока он не доберется до самой вершины горы.
Им овладело сильное нетерпение, сладостное волнение. Что-то затрепетало в душе Ако, как будто бы океанский ветер вдруг зашумел в дремлющей чаще. Все тело его напряглось, и, влекомый радостным возбуждением, он двинулся дальше. И постепенно будто все ниже опускались макушки деревьев, все глубже погружалась чаща и исчезала где-то в темноте под Ако, а сам он подымался все выше и выше. Окончились кусты, теперь кручу покрывала лишь трава да горные цветы, а потом исчезли и они. Ако карабкался вверх по голой каменной стене, напоминая огромную птицу, взбирающуюся по стволу дерева. Эта каменная стена была пологой ровно настолько, чтобы человек мог сохранять равновесие. Утес достигал высоты де-сяти-двенадцати человеческих фигур, затем вершина горы постепенно сплющивалась и заканчивалась маленькой площадкой, шагов в шесть шириною; а посреди нее лежал замшелый камень — такой гладкий и круглый, словно его отшлифовала рука человека.
Ако встал на круглый камень и долго глядел вниз. Это было самое высокое место на острове. Все, решительно все находилось ниже его. Теперь Ако возвышался над островом, горой, океаном… над всем миром. А мир — это все, что можно видеть, окинуть взглядом, все, что знал или мог вообразить человек, — совокупность вещей и представлений. Для Ако и его племени весь мир заключался в этом острове, водном просторе вокруг него, в небосводе с солнцем, месяцем, звездами и тучами — во всем том, что было доступно взору и чувству. К его миру лринадлежали и водные пучины: темное, укрытое от глаз дно морское с его тайнами, неведомыми и непостижимыми чудесами.