Сознание того, что совершается недопустимое, потрясло юношу. Он вскочил и стал тревожно переминаться с ноги на ногу. Ощупал стены, попытался плечом высадить дверь. Почему белые люди не придут и не выпустят его? Здесь темно, здесь трудно дышать, а Ако хочет двигаться, бегать, взбираться высоко на гору и подставлять лицо солнцу и ветру. А тут нет ни солнца, ни ветра.
Выросший на воле среди людей, которые никогда не обижали друг друга, Ако не мог постичь, что значит неволя и насилие. Это приводило его в смятение, терзало, рождало инстинктивный протест. Он дрожал, словно затравленный собаками зверь, — не от страха, от негодования. И подобно молодому леопарду, которого бездушные охотники заперли в клетку, он всем своим существом рвался к свободе, простору, темная каморка представлялась живой враждебной тварью, которая держит его в своих объятиях.
Ако испустил вопль… обождал, не предпримут ли что-нибудь белые люди, потом закричал снова, два, три, много раз… Бил кулаками в стены, в дверь, колотил ногами об пол, стучал в потолок. Если у белых людей были уши, они должны были услышать неистовство Ако. Но они не обращали внимания.
Выть может, они ушли в свои подземные жилища и оставили здесь Ако одного в темноте?
Это были не стоны, не жалобный или истерический плач — нет, свободный дух властно выражал свой протест, жаждал сбросить оковы. И этот вопль протеста был столь непосредственным и диким, что белому человеку стало не по себе. Неистовство Ако хорошо было слышно на всем судне.
— Иварсен, поди-ка утихомирь его, а то сегодня ночью он не даст нам заснуть! — сказал боцману капитан Мобс.
— Совсем утихомирить? — цинично ухмыляясь, спросил Иварсен. — Это пустяковое дело, если капитану так угодно.
— Да нет же. Успокой его. Он нам еще пригодится живой.
— Без основательной дрессировки из этой скотины ничего путного не выйдет, — заметил боцман.
— Выдрессируем, — самоуверенно заявил Мобс. — Но сегодня попытайся ему втолковать, что шуметь нельзя.
— Есть, капитан! — Иварсен довольно улыбнулся. — Это я ему втолкую.
Он отыскал «корабельную кошку» и отправился в кубрик.
— Алло, ребята, кто желает принять участие в маленьком приключении? Мне поручили дать первый урок дисциплины черномазой обезьяне. Кто со мной?
Подобное происшествие сулило внести некоторое разнообразие в монотонную морскую жизнь. У Иварсена тотчас же нашлось несколько помощников.
— Что будем делать, боцман? Пропустим под килем? — спрашивали матросы.
— Вы двое захватите по ведру да зачерпните воды. Вы станьте по обе стороны двери с цепными крюками и не давайте ему убежать. Об остальном я сам позабочусь.