Джон Гор в конце концов поймал коня, другого, где-то потерявшего седока и вернувшегося к единственному дому, который он знал. Забравшись в седло, Гор помчался к «3 Джи» и обнаружил там пустые коррали и тишину. Не было ни продовольствия, ни оружия с боеприпасами. Вне себя от беспокойства, он взобрался на вершину ближайшего холма и внимательно осмотрел окрестности в бинокль. Вначале он не увидел ничего, а когда присмотрелся — только темную тонкую линию на горизонте, которая, как ему показалось, медленно двигалась.
Даже напрягая зрение, Гор не видел что это, возможно, стадо, бредущее к водопою. На самом деле это были его люди — злые, запыленные, с потрескавшимися от зноя и жажды губами. Полдюжины ожесточенных, мстительных, доведенных до бешенства убийц. Сильнее всех бесился Трой. Злобный по характеру после удара Хопалонга он кидался на всех, как взбесившийся койот.
Джон Гор быстро принял решение. Прежде всего нужна лошадь. На ранчо не осталось ни одной, у ручья Уиллоу-Спрингс их тоже нет. Ближайший табун находился у Мандалей. Он не подозревал, что тех лошадей тоже разогнали.
Он вскочил на загнанного мустанга. Конь, несмотря на усталость, бодро пошел рысью, и тут Джон Гор внезапно подумал о «Наклонном Р».
«Наклонное Р» находилось ближе, чем Мандалей-Спрингс. Ковбоев там наверняка нет, зато должны быть лошади. Он решительно развернул мустанга на запад. Такое малозначительное решение определило его судьбу. Джон Гор ехал навстречу своей смерти.
Если бы Гор отправился к Мандалей-Спрингс, то остался бы жив. Без подменных лошадей он бы не выбрался оттуда. Ожидая, пока конь восстанавливает силы, Джон остался бы в стороне от драки. Он же повернул на ранчо, которое считал почти покинутым, но где, в действительности, находилась вся команда, кроме двоих. Кэссиди направлялся к убежищу бандитов, а Коротышка Монтана шел по его следам, желая оказаться поблизости, когда Хопалонгу понадобится помощь, ведь там, где появлялся Хопалонг, обязательно возникали проблемы.
Под палящими лучами солнца Хопалонг сначала ехал на восток, затем свернул на юг. Вдалеке неясно вырисовывались плоские холмы и вершины горной цепи Тринити. Из-под широких полей шляпы холодные голубые глаза внимательно осматривали раскинувшееся впереди пространство — вначале рядом, затем все дальше, ощупывая каждый кустик, каждый валун, примечая малейший намек на движение. По шее стекал пот. Белая пыль поднималась из-под копыт коня и тонким слоем опускалась на гладкую шкуру коня и одежду всадника.
Вспоминая прошлое посещение убежища бандитов, Хопалонг решил: Дак Бейл так и не догадался, что он попал в каньон по каменной осыпи, и вряд ли бандиты пользовались этим входом. Если дело обстояло именно так, можно еще раз попытаться незаметно проникнуть в убежище. Ковбой вытер пот с лица, пристально вгляделся в знойное марево. Иззубренные хребты, по которым только и можно было угадать вход в каньон, высились прямо перед ним. Хопалонг пытался отыскать заросли можжевельника, на пологом склоне, по которому он спускался в прошлый раз.