Вот наступит утро, и тогда… Тогда братья Фернандесы могут сбежать, а могут умереть — как пожелают.
Наступил рассвет, как он всегда наступает, медленно скользя светлеющей полосой серого света по каменным стенам каньона. Муравьи, даже не догадываясь о том, чего они лишились, занялись своими повседневными делами. Благодарный судьбе Кид сидел, прислонившись спиной к стене пещеры, рядом с Бесс О'Нил, головка которой покоилась у него на плече, и глядел на пробуждающийся рассвет.
Казалось, муравьи были единственными живыми существами на этом откосе. Кид разбудил девушку и встал, затем они сели на коней и направились шагом в сторону тропы. Когда они обогнули завал из валунов, загораживающий им обзор, то никого на тропе не увидели.
— Похоже, они уехали! — сказал Кид.
— Еще нет.
Хуан Фернандес вместе с Мигелем появился из-за валунов, оказавшись сбоку от них. Во взгляде Хуана пылала жгучая ненависть, а револьвер в его руке достаточно ясно говорил о его намерениях.
— Мы собираемся убить вас, сеньор.
— Похоже на то, — спокойно согласился Кид. — Можно мне покурить напоследок?
Хуан пожал плечами.
— Почему бы и нет? Надеюсь, табак и бумагу ты держишь в нагрудном кармане?
Колючка Кид очень осторожно достал и то и другое и свернул сигарету.
— Какая жалость, — вздохнул он, — еще всего несколько минут, и мы были бы на свободе. — Зажав сигарету в зубах, он зажег спичку, чиркнув ею о седло. Затем взглянул на Хуана и усмехнулся, держа горящую спичку в руке: — Не обижайся, но вчера ночью мне все же следовало тебя убить. Тем более, что ребята из Арагона все равно вас поймают. В конце концов они догадаются, что к чему. — Спичка горела медленно. Слишком медленно. — Кто-нибудь наверняка видел, как ты увозил Бесс.
— Никто нас не видел, — с удовлетворением сказал Хуан. — А если ты все же собираешься курить, то тебе лучше поджечь сигарету.
— И тем не менее, — возразил Кид, — мне кажется… — Тут ползшее по спичке пламя коснулось его пальцев. Вздрогнув от боли, он вскрикнул: — Черт! — и взмахнул рукой, отбрасывая спичку.
Но на этом движение его руки не закончилось. Он выхватил револьвер, и его выстрел прогремел одновременно с выстрелом Фернандеса. Пуля Хуана прочертила борозду по коже передней луки седла, скользнув как раз перед Кидом, но зато его выстрел пришелся Хуану прямо в грудь, и в тот самый момент, когда он, покачнувшись, падал на землю, револьвер Колючки Кида заговорил снова.
Выпустив из руки оружие, Мигель схватился за бок, на его лице появилось выражение искреннего изумления. Он выпал из седла и распростерся на земле, в лицо ему били лучи уже выглянувшего из-за гор солнца. Хуан попытался было подняться, но затем снова упал.