Через два часа — это около двенадцати миль пути — они уже были на ранчо, где Бесс жила со своим дядюшкой. Колючка Кид, сдвинув на затылок сомбреро, смотрел на свою спутницу. Ее глаза сияли от восторга, а взгляд был весьма многообещающ.
— Какой ты храбрый! — сказала она.
Кид небрежно пожал плечами.
— Ну что ты, — сказал он, — это просто везение. — Но тут же, вспомнив о каменном наконечнике древней стрелы, добавил: — Везение и боги яки. Они были милостивы ко мне, к нам.
— Можешь говорить что угодно, — упорствовала она, — но, по-моему, ты был просто великолепен!
Благодушно улыбаясь, Колючка Кид пополировал ногти о перед рубахи и, любуясь ими, сказал:
— Наверное, ты права. Да и кто я такой, чтобы спорить с дамой?
Человек, лежавший ничком на земле близ зарослей чольи, был еще жив. Рядом валялся так и не успевший выстрелить револьвер. Человек лежал уже шесть часов с того момента, как упал на землю, сраженный сразу двумя пулями. На спине его выгоревшей рубахи темнело большое пятно крови, уже высохшее под раскаленным солнцем.
Над ним, словно башня средневекового замка, возвышалась уходящая в небо вершина Рэттлснейк-Бьютт. Будто одинокий страж, высилась она над опаленным солнцем простором долины.
У самой руки раненого остановилась маленькая ящерка. Сквозь тонкую полупрозрачную кожицу можно было разглядеть, как бьется ее крохотное сердечко, когда она, неподвижно застыв, с тревожным удивлением разглядывала распростертого на земле человека. Застоялый запах пота и крови таил в себе опасность.
По спине лежавшего пробежала дрожь. Ящерка испуганно кинулась прочь, мгновенно затерявшись среди камней и чахлых кустиков меските. Но мускулы раненого снова расслабились, и он так и остался неподвижно лежать на земле. И все же это чуть заметное движение, казалось, не пробудило в человеке жизнь. Мало-помалу, подобно тому, как вода точит камень, прокладывая себе путь сквозь скалы, сознание начинало возвращаться к нему.
Человек долго лежал с открытыми глазами, пытаясь вспомнить, где он находится. Поначалу он просто лежал, не думая ни о чем, потом осознание собственной странной неподвижности дошло наконец до его рассудка, заставив задуматься о том, что же произошло.
И тут, словно прорвало плотину, воздвигнутую пережитым после ранения шоком, его захлестнули воспоминания.
Он знал, что в него стреляли. Зная, кто в него стрелял, раненый понимал, что его бросили здесь, решив, что он мертв. Он сразу осознал, что это ему только на руку.
Человек мысленно обследовал свое тело. Он ранен, но куда и насколько серьезно, ему еще предстояло узнать. Судя по ноющей боли в голове, одна из пуль скорее всего угодила именно туда. Кроме того, у него онемел весь левый бок.