Ривлин поудобнее перехватил револьвер и направился к телу, лежащему у границы их бивуака. Два отверстия темнели в самом центре груди одетого в военный мундир мужчины.
Для верности Ривлин дотронулся носком сапога до трупа.
— Это ваш любимый сержант Мэрфи, и он в самом деле мертв, черт побери!
— Никогда он не был моим любимым! — горячо запротестовала Мадди.
Ривлин вдруг сообразил, что она стоит совсем рядом с ним. Он не заметил, как она подошла, — утратил бдительность. Если бы на Мадди были сейчас наручники и она имела соответствующее намерение, то он уже лежал бы носом вниз на трупе Мэрфи — позиция, отнюдь не желанная для него.
— Мэрфи я видела всего два раза в жизни: в Форт-Ларнеде, когда сдавала ему свои вещи, и нынче днем, когда получала их обратно, — пробурчала Мадди.
— В таком случае объясните мне, чего ради он явился сюда посреди ночи и попытался убить нас?
— Если бы вы его не убили, то могли бы задать этот вопрос ему лично! — вскинув голову, заявила Мадди. — Как будто не могли только слегка задеть его!
— Я собирался пригласить его на танец, но он отказался наотрез.
— Ваш сарказм неуместен, мистер. Я только хотела заметить, что не стоило прибегать к таким крайним мерам.
— Так-так, стало быть, печной горшок обзывает чайник черномазым! — огрызнулся Ривлин. — Я не думаю, что у вас есть повод критиковать меня за это дело — фактически я спас вашу задницу. Могли бы хоть сказать что-нибудь вроде «спасибо».
Неожиданно Мадди притихла и задумалась, однако огонь в ее взгляде не давал Ривлину покоя; он почувствовал, что вступил на опасную почву.
— Что меня по-настоящему занимает, так это почему Мэрфи захотел убить вас.
— Меня? — изумилась она. — Во время вашей с ним встречи в Форт-Ларнеде мне сразу стало ясно, что между вами вражда. Это вас он хотел убить, а меня просто прикончил бы как свидетеля, а может, оставил бы в живых и обвинил в убийстве.
Немного подумав, Ривлин пришел к заключению, что в словах Мадди есть своя логика, однако это ничего не значило при существующем положении дел. К несчастью, Мэрфи был лишен возможности прояснить истину. Оставалось всего одно вспомогательное средство. Ривлин убрал револьвер в кобуру, опустился на одно колено, сунул руку в карман брюк Мэрфи и вывернул его наизнанку. Три монеты упали в грязь.
Мадди задохнулась от возмущения:
— Только не говорите мне, что вы собираетесь обыскивать покойника!
— Это единственный способ получить ответы на наши вопросы, — пробурчал Ривлин. Ему и самому было противно обшаривать карманы убитого, но куда от этого денешься! — Может, вы знаете, как заставить мертвеца заговорить? Не хотите ли порасспросить его о погоде? — Он вывернул наизнанку второй карман, и в пыль шлепнулась свернутая пачка денежных купюр. Ривлин поднял пачку и пересчитал деньги. — Пятьсот долларов, — изумленно произнес он.