— Я думаю, она и сама с этим отлично справится — дело естественное для женщины.
Мадди понимала, что не стоит удивляться словам незнакомца. То, что он казался немного придурковатым, значения не имело. Она с трудом подавила желание рявкнуть на него, как вдруг Ривлин, оглянувшись на нее через плечо, спросил:
— Тебе приходилось помогать при родах?
Мадди ощутила облегчение и страх одновременно.
— Два раза помогала акушерке, — ответила она и спрыгнула с седла. — Не могу сказать, что стала после этого кладезем премудрости, но в обоих случаях роды прошли вполне благополучно. Я постараюсь сделать все, что смогу.
Ривлин спешился со словами:
— Постарайся. Как-никак у тебя вдвое больше опыта, чем у меня и у мистера… — Он повернулся к мужчине.
— Рейнолдса, — отозвался тот. — Меня зовут Эдгар Рейнолдс. В любом случае Салли будет благодарна за компанию — она уже давно не имела возможности поговорить с женщиной.
Поговорить? Этот дуралей считает, что его жена в состоянии вести светскую беседу? Мадди захотелось найти подходящий тяжелый предмет и как следует отдубасить тупицу.
Она повернулась к Ривлину и протянула руки:
— Я не могу этим заниматься в наручниках. Не успел ее конвоир полезть в карман за ключом, как Рейнолдс шагнул к нему.
— Погодите! — выкрикнул он. — Почему эта женщина в оковах?
— Она федеральная заключенная, — ответил Ривлин и не глядя протянул ключ.
Мадди быстро отомкнула наручники, но тут Рейнолдс преградил ей дорогу.
— Салли — хорошая, богобоязненная женщина.
Бросив наручники в траву, Мадди сунула ключ в карман брюк и встала слева от Ривлина.
— Не стоит беспокоиться, мистер Рейнолдс, — проговорила она с полным спокойствием. — Мое пятно на нее не перейдет.
— Да я уж и не знаю, — промямлил Рейнолдс, уставившись в пространство между Мадди и задней частью фургона: он явно не мог принять решение в создавшейся ситуации.
Ривлин недоверчиво спросил:
— Неужели вы предпочитаете рискнуть жизнью вашей жены и ребенка, только бы не принять помощь заключенной?
Долгое время только жужжание мух нарушало мертвую тишину. Наконец Ривлин наклонился, подхватил наручники и обернулся к Мадди:
— Садись в седло. Мы уезжаем.
Сердце Мадди подпрыгнуло, кровь понеслась по жилам с такой быстротой, что это причинило ей боль, В полном отчаянии она ухватила в горсть рукав рубашки Килпатрика.
— Послушай, я не могу так уехать! Пожалуйста, прошу тебя. Не важно, что он думает обо мне: главное, эта женщина сама должна решить.
Ривлин взглянул на нее сверху вниз, и Мадди заметила у него в глазах искры сомнения и, возможно, страха.