стук в дверь квартиры этажом выше: теперь Денис уже барабанил в дверь Федора, пытался достучаться, надеясь узнать, куда могли подеваться Саша с Кристиной, куда они пошли с большой дорожной сумкой, и прекрасно зная, что никто ему не откроет: Федор с Машкой еще на прошлой неделе уехали в Подмосковье к родственникам.
Потом он долго бродил по городу, почти так же, как накануне вечером, не замечая улиц, по которым идет, и людей, проходящих мимо. Купив в киоске таксокарту, несколько раз пытался дозвониться до Саши, потом звонил Кристине, снова Саше. Ни один телефон не отвечал, а мобильник почему-то находился «вне зоны действия сети»…
«Вне зоны действия сети» — где это, черт возьми? Уже тогда Денис понял, что и Саша теперь находится там, вне этой зоны, но все еще не хотел верить в неизбежное. Оставшиеся на карточке минуты он полностью истратил на эти звонки. «Вне зоны действия сети» — снова и снова, один и тот же голос, но Денис опять набирал номер, словно надеялся, что девушка-автомат наконец сжалится над ним и откроет ему секрет — где же она, эта «зона вне зоны»? Что она даст ему точный адрес, и Денис помчится туда и успеет… Успеет все исправить. Последний трехминутный блок таксокарты он истратил на то, чтобы снова услышать этот странный виртуальный голос, снова услышать те же самые слова.
Отшвырнув в сторону пластиковый прямоугольник, Денис попытался взять себя в руки: то, что телефон Кристины находился «вне зоны», еще ничего не означало. Саша не имеет ничего общего с мобильником своей подруги. Саша — сама по себе, она не могла никуда исчезнуть, испариться, она еще вчера была здесь, он видел ее. Возможно, она просто ушла в магазин. Она не может не вернуться. Денис пытался внушить себе спокойствие, но в сознании так и не смолкало: аппарат абонента находится вне зоны…
Да какой, к черту, магазин? До магазинов ли ей сейчас? И кто, интересно, ходит в магазин с большой дорожной сумкой? Но, в таком случае…
До самого позднего вечера он стоял в подъезде возле Сашиной квартиры. Крохотное окошко напротив уже давно почернело, редко проходящие жильцы подъезда бросали на него недоумевающие взгляды, а он все стоял, как будто у него не было сил для того, чтобы сделать хоть одно движение. Все та же сердобольная пожилая женщина снова заговорила с ним, опять увидев его в дверной глазок стоящим на лестничной площадке.
— Ну, сколько же ты будешь здесь стоять? Иди! — в голосе ее странно смешалась жалость и жесткость.
— Куда? — спросил он вслух после того, как, мысленно задав себе тот же вопрос, не смог найти на него ответа.