По дороге Денис купил большой букет белых лилий в качестве подарка хозяйке дома. Он знал, что Маша любит цветы больше всего на свете — возможно, даже чуть больше, чем она любит Федора, каким бы странным ни показалось это сравнение. Он не успел приехать вовремя, потому что задержался на тренировке, и вместе с букетом цветов собирался преподнести Маше букет извинений. Его немного тяготила мысль о навязанном ему знакомстве с Кристиной, но в конце концов решив, что это знакомство его ни к чему не обязывает, вообще перестал об этом думать.
— Ну, наконец-то! — Федор попытался сделать суровое лицо, но, поскольку был на это в принципе не способен, почти через секунду рассмеялся. — А мы тебя заждались! Послушай, Дэн…
Федор говорил еще что-то. Но Денис его уже не слышал.
Там, в глубине комнаты, он увидел свет. В ту же секунду что-то оборвалось внутри, как будто его пронзил электрический заряд. И он почувствовал, что этот свет зовет его, манит к себе, не давая возможности сопротивляться.
«Что это?» Он так и не смог ответить на этот вопрос, не понимая, что происходит. Медленно, словно на ощупь, он продвигался вперед, к источнику света, не замечая смятения на лицах окружающих людей. Ему казалось, что он двигается слишком медленно, словно сквозь толщу воды, делающей очертания расплывчатыми, что его отделяет от источника света огромное расстояние. Хватит ли сил его преодолеть? Хватит ли времени дойти до света, дотронуться до него, пока он не погаснет?
Он не замечал удивления и растерянности на лицах окружающих его людей, не замечал насмешки, появившейся на лице Маши. «Так вот она какая… — первая осознанная мысль промелькнула у него в сознании, и в ту же секунду он почувствовал, что эти слова не передают и сотой доли того, что он сейчас чувствует; и все же продолжал мысленно повторять их, как заклинание: — Вот она какая…»
Последние шаги — и вот наконец он приблизился к свету. Водная муть расступилась, и теперь он смог четко разглядеть девушку, стоящую перед ним. «Вот она какая…»
— Здравствуйте, Кристина…
Огромные глаза распахнулись еще шире. Тонкие брови медленно поползли вверх, изогнувшись легкой волной. Что-то было не так. Он почувствовал, как где-то внутри шевельнулась тревога. Но свет все еще горел, несмотря ни на что. Он не сразу понял, что означает этот взлет бровей и удивление на лице.
— Нет, — услышал он, и в ту же секунду тревога полностью заполнила собой каждую клеточку души. «Нет» как эхо, на сотни разных голосов, без конца звучало в сознании. «Нет» показалось окончательным приговором чуть было не сбывшемуся нечаянному счастью.