— Работу закончил, — сообщил Гладиолус.
— Гладиолусу разрешаю эвакуацию. Снайпер быстро, но аккуратно разобрал винтовку и сложил ее в чемоданчик.
— Фиалка вызывает Розу.
— Роза слушает.
— Ромашке — отбой.
— Сашка. Ты где? — привычно крикнул в подъезд сунувшийся в парадное «случайный прохожий».
Иван Иванович, подхватив «дипломат», начал спуск с пятого этажа к входной двери.
В другую дверь, больно пихаясь коленками и локтями, оттаскивая друг друга за руки и волосы, ломилась братва. Дверные косяки трещали от их напора.
Те, кто уже проник внутрь, тащили из карманов шпалеры и, передергивая затворы, вставали между проемов окон, где их нельзя было достать с помощью винтовки.
В доме стоял гул от топота ног, матерных криков и клацанья затворов.
— Что там происходит? — громко спросил со второго этажа Папа.
— Какая-то заваруха на улице, — доложила ничего еще не понимающая охрана.
— Какая, на хрен, заваруха! — возмутились уцелевшие братаны. — Он Серого завалил. Он ему башку из своего винта в куски разнес! Там мозги по всему двору...
— Кто стрелял? — перекрывая возмущенные голоса, крикнул Папа.
— Он стрелял. Он!
Папа быстрыми шагами подошел к окну и, прижавшись спиной к стене, выглянул наружу. Просто так выглянул. Следуя выработанной во время милицейских облав привычке.
Он выглянул и увидел улицу. Увидел машины и идущих по своим делам прохожих. Которые знать не знали, что вон за тем, недалеким забором только что убили одного и ранили еще одного человека.
Папа еще раз оглядел прохожих и увидел то, что не ожидал увидеть, но что хотел увидеть.
Из двора дома, что стоял напротив, не спеша вышел мужчина в длинном светлом плаще. И так же никуда не торопясь пошел по направлению к стоящей неподалеку машине. Он шел так, как будто не знал, куда шел и, главное, откуда шел! Как будто просто прогуливался. Но если он просто прогуливался, зачем он держал в правой руке большой, черный, тяжелый «дипломат»?
Нет, этот прохожий был не просто прохожий. Этот прохожий был Иванов Иван Иванович!
Который выходил из двора дома, откуда только что стреляли из винтовки с оптическим прицелом.
— Все на улицу! — громко закричал Папа, бросаясь к лестнице. — На улицу! — повторил он свой приказ на первом этаже. — Ну!
Но никто не двинулся с места. Все, прячась за стенами и пряча глаза от направленного на них злобного взгляда, остались стоять там, где стояли. Охрана и братва боялись открыть дверь, за которой, возможно, их ждала смерть. Они не желали расплескивать свои мозги по асфальту.
— Он там! Он идет по улице! Убейте его! И снова никто не шевельнулся.