— Что случилось?
— Откуда я знаю.
— Может, сокращение?
— Реорганизация. Они называют сокращение реорганизацией. Они давно грозились.
— Кто грозился?
— Да все грозились! Начальство, демократы эти драные.
— Этим точно неймется. Этим армия поперек кадыков.
— Тихо! — поднял палец капитан. Все замерли.
— Ну что?
— Непонятно. Телефоны звонят, а трубку он не берет...
— Может, тебе к нему зайти?
— Как зайти? Он на ключ закрылся. И сказал, никого к себе не пускать! Пять часов уже сидит.
— Что же... Что же на самом деле происходит? Сокращение? Или, может, его того?
— Кого того?
— Генерала — того. С кресла — того.
— Тогда и нам не усидеть.
— Я же говорю — сокращение...
Генерал тихой суеты, царящей в его приемной, не замечал. Потому что из кабинета не выходил. Путь из кабинета генералу был заказан.
Несколько часов назад Петру Семеновичу с телефона-автомата позвонил капитан Борец. И очень кратко сообщил, что на дачу генерала совершено нападение. Вверенные Борцу бойцы, по всей видимости, погибли. Или попали в плен. Что может еще хуже, чем если бы погибли. Кто напал и по какому поводу, капитан не сказал. Потому что сам не знал. Явиться к генералу на доклад Борец отказался. И вообще вел себя как-то странно. По всей видимости, капитана Борца так же, как его бойцов, можно было списывать со счетов. Капитаны, нe выполняющие приказы генералов, — те же покойники.
Петр Семенович сидел в своем любимом кресле за своим любимым столом, обхватив голову руками. И подводил итоги.
Безрадостные.
На столе, рядом с перекидным календарем, на котором после вчерашнего числа не было записей, лежали так и не пригодившиеся авиационный билет до Брюсселя и заграничный паспорт с открытой визой.
Из Брюсселя генерал должен был выехать в Германию и через нее в Швейцарию. Но не выехал. Потому что на его пути встал загадочный и вездесущий Иванов Иван Иванович.
Возле таможенной стойки встал.
Кто он такой, этот Иванов? Что за издевательский псевдоним у этого Иванова — Иванов. Да еще Иван Иванович! Если судить по результатам его деятельности, его фамилия должна быть не Иванов, а Рэмбо.
Почему он оказался возле стойки?
Как он узнал?
Вопросы, не имеющие ответа. Вопросы, на которые отвечать не имеет смысла. Потому что поздно отвечать.
Не важно, почему. Важно, что возле самой последней черты, в момент посадки генерала в самолет, у таможенной стойки оказался именно Иванов. Он, и никто другой. Других бы генерал, возможно, не испугался. Но Иванова, за которым два десятка трупов...
Недооценил он в свое время Иванова. Очень сильно недооценил. Думал, тот мелкий бандит. А вышло вон как! Вышло, что этот «мелкий бандит» между генералом и партийными миллионами крепче границы встал!