Удар!
Удар!
Пополам разлетелась сабля злодея, перерубленная подобно бумаге, — лишь обломок торчит в руке его!
Теперь есть надежда — ведь всего-то один враг остался пред шахом! И как поразит он его да выскочит из шатра, то призовет к себе войска, и уж тогда никому пощады не будет!..
Но отдернулся полог, возник на пороге Насим, мушкет заряженный пред собой держа!
Обернулся к нему шах.
Да тут враг его последний, изловчившись, резанул саблей его поперек тела.
Хлынула кровь.
Упал шах на колено да, хрипя, завалился набок! И хоть жив он еще был и, глазищами по сторонам сверкая, размахивал саблей своей, пытаясь врагов срубить, но не мог уж ничем им навредить, ибо оставили силы его! А с ними и жизнь сама!..
Возрадовались тому заговорщики и, будто гиены к поверженному льву подскочив к шаху, стали рубить саблями и колоть кинжалами мертвое тело его! А как перестал он вовсе шевелиться и оттого уж не страшились они его, то склонились над ним, и, за волосы голову его вздернув, отрубили ее саблей от туловища!
А отрубив, насадили шею на копье и вынесли из шатра, дабы все убедиться могли, что Надир Кули Хан мертв!
И, увидев голову господина своего, на копье торчащую, пали воины ниц, с трепетом глядя на искаженное гримасой гнева лицо величайшего из великих, что завоевал и в страхе полмира держал, а себя самого не уберег!..
И пал тиран!
И возликовала Персия!
И погрузилась в пучину междоусобной войны, хоть никто о том еще не знал!..
Но скоро начнется меж визирями и султанами великая распря, и станут они делить трон персиянский, и никак не смогут поделить, отчего будут строить заговоры и убивать один другого. И распадется непобедимое войско, и оборотят воины оружие друг против друга, и станут биться ожесточенно, а те, что останутся живы, составят шайки злодейские, что, разбредясь по всей Персии, будут грабить и убивать без всякого разбора.
И запылают города и селения.
И пойдет сын на отца, брат на брата, а сосед на соседа! И встанут на площадях городских плахи и частоколы смазанных бараньим салом кольев, и зачернеют над стенами крепостными тысячи отрубленных голов, глядя мертвыми глазами на пока еще живых и скалясь белыми зубами.
И засмердят вдоль дорог бесчисленные трупы. А в полях и лесах станут жировать шакалы и воронье, и иное зверье дикое, а в городах — крысы и собаки бродячие, оттого что будут они досыта кормиться человечиной...
Не стало тирана!..
И со смертью его не стало в земле персиянской мира!..