И уж тогда ему отпереться было бы невозможно! Мишель-Герхард фон Штольц в отчаянии схватился за голову и, схватившись, прислонился к косяку.
— Вам плохо? — встревоженно спросила Светлана. Как будто человеку, которого подозревают в совершении убийства, может быть хорошо!
— Дайте, пожалуйста, воды!
Светлана, не поворачиваясь, стала пятиться к кухне. Где взяла чашку. И еще молоток для отбивания мяса.
Нет, не везет Мишелю-Герхарду фон Штольцу на женщин. Решительно не везет!
— Вы что, всерьез считаете, что это я? — страдая, спросил Мишель.
— Я ничего не считаю! — обрезала Светлана Анатольевна. — Пусть с этим разбирается милиция.
Ну вот — опять милиция!
— Да если бы вашего деда убил я, разве бы заявился я к вам? — с горькой усмешкой спросил Мишель. — Зачем?.. Значком лауреатским похвастать?
Светлана внимательно глядела на него.
— Впрочем, как вам угодно!.. Коли вы мне не верите — так звоните прямо теперь в милицию. Тогда мне уж все равно...
Светлана посмотрела на молоток.
На Мишеля.
И снова на молоток...
Будто выбирая, с кем ей остаться...
И отбросила молоток.
— Если убили не вы, то кто?.. Вы знаете этих людей?
— Нет, — покачал головой Мишель-Герхард фон Штольц. — Но я найду их, обязательно найду! Даю вам честное слово!
Светлана шагнула в сторону, давая ему дорогу.
— Заходите!.. Вы должны теперь же, немедленно, рассказать мне все, что вы знаете! — решительно заявила она.
— Конечно! — согласно кивнул Мишель-Герхард фон Штольц. — Для чего я сюда и пришел! Именно к вам!..
Вот уж кого менее других посол русский, князь Григорий Алексеевич Голицын, ожидал видеть у себя! Но ведь вот же он!..
Быстро кланяясь и сладко улыбаясь, в кабинет к нему вошел главный евнух покойного шаха Надир Кули Хана — Джафар-Сефи! И внесли за ним слуги его подносы с подарками дорогими.
— Пусть будет благословенным сей день, как великий русский посол снизошел до ничтожного евнуха, соблаговолив принять его! — воскликнул Джафар-Сефи, воздевая руки свои к небу. — Пусть Аллах продлит годы твои!
Поклонился посол, благодаря за слова ласковые, хоть и сказал на то:
— Так ведь разные у нас боги, Джафар-Сефи.
— Истинно так! Но пусть наши боги сами меж собой договорятся, — лукаво улыбнулся евнух. — Лишь бы друг с другом поладили.
Вновь кивнул посол, приказав подарки принять. Да спросил:
— Что привело тебя ко мне — радость или беда?
— Не стало радости, как умер господин наш Надир Кули Хан, — притворно вздохнул Джафар-Сефи. — А потому не могу я обрадовать тебя вестью доброй, ибо привела меня к тебе горькая беда. Стало известно мне о великом злодействе, что против посольства русского готовится, — хотят недруги твои, сюда заявившись, резню учинить, дабы отношения с Россией прервать.