Я оторопело слушал ту околесицу, которую нес сидящий рядом со мной тип. А когда смысл его слов дошел до меня, я повернулся и взял его за грудки.
— Что ты сказал, гад? — задыхаясь, выдавил я. — Ты предлагаешь, чтобы я усыпил свою мать, да? Как бродячую собачонку?! Да ты хоть знаешь, что она для меня значит?
Он задергался, пытаясь освободиться, и просипел:
— Ты чего? Мы же с тобой... договорились!
Руки мои сами собой разжались.
— Договорились? — повторил я. — О чем?
— Придурок! — с презрением сказал он. — Совсем с ума сошел? Вспомни: неделю назад, когда ей стало совсем скверно, ты сидел здесь, рыдал, как истеричка, и ныл: «Ефим, помоги мне!.. Она не должна так мучиться!» И помнишь, что я тебе тогда сказал? — Я угрюмо молчал. — Что, разумеется, я тебе по старой дружбе помогу... Что когда ее состояние окончательно выйдет из-под контроля, я позвоню тебе, и ты сам сделаешь ей укол... А теперь ты, значит, передумал? Ну что ж, это твое дело... Только знай: вчера она пыталась выброситься из окна палаты. Головой вниз. И если бы не сердобольные бабы, оказавшиеся случайно рядом с ней, она бы так и сделала. Возможно, это было бы лучше для всех нас. Но мы ведь не можем толкать ее на самоубийство, да и с нас — то есть, конечно, прежде всего с дежурного врача — потом спросят... Так что выход — только один. Один укол — и она заснет. Тем более что это не яд какой-нибудь, а обычное снотворное, только чуть больше обычной дозы. Ты же сам знаешь — она тебе первая спасибо за это скажет!..
Я молчал. Мысли мои путались и плясали, как сумасшедшие.
Неужели мне в этом варианте суждено стать убийцей? Причем не кого-нибудь, а собственной матери? А что скажет сестра? И отец, если он тоже жив? Завтра я, возможно, унижу их, но смогу ли я посмотреть им в глаза, если совершу этот тяжкий грех?
— А сестра? — машинально спросил я вслух.
— Какая сестра? — не понял Ефим. — Наша Ленка, что ли? Не бойся, баба она надежная — авось, не первый день У нас работает. К тому же, я ее отправлю с поста...
— Нет, — сказал я. — Моя сестра. Которую зовут Алла...
Он вытаращился на меня с открытым ртом.
— Ну, ты даешь, Алька! — произнес он немного погодя. — У тебя уже точно крыша поехала!.. Какая может быть Алла, если я еще с универа помню, что она погибла вместе с твоим отцом в авиакатастрофе, когда тебе было шесть лет?!
Ах, вот оно что. Значит, в этой жизни судьба поменяла слагаемые местами, и не мама тогда полетела с отцом отдыхать, а отправила вместо себя Алку... Представляю, как она потом мучилась всю жизнь, как проклинала себя за это!..