Другого выхода из кухни не было. Майкл видел ноги Хамида, торчащие из-за угла холодильника. Дешевые ботинки были забрызганы кровью. На пол легла тень. Майкл повернулся, пытаясь разглядеть в окне отражение убийцы. Он увидел силуэт высокого человека с автоматом на изготовку. Майкл задержал дыхание. Человек наклонился и оглядел тело, лежащее на полу.
Голос от двери.
— Что случилось? В кого стрелял? — Голос явно принадлежал не арабу.
«Возможно, француз», — подумал Майкл.
— Этот готов. Выскочил из-за холодильника. — Человек с автоматом, судя по произношению, был египтянином из Каира.
— Кто такой?
— Из мухабарата. Видишь удостоверение?
Майкл чувствовал, как его глаза заливает пот. Рука, державшая пистолет, взмокла. Он потерял форму, уже много лет не бывая на стрельбище.
— Больше никого. После нас тут ничего не трогали.
— Должно быть, он следил за квартирой. Поднялся сюда зачем-то. Может, решил погреться. Небось удивился, увидев все это.
— Думаешь, его будут искать?
— Вряд ли. Он не стоит того. Сейчас им не уследить за всеми своими агентами. Оставь его. Его просто внесут в список, когда наконец догадаются прийти сюда. Выключай свет, и уходим.
Через мгновение свет погас. Хлопнула входная дверь, и тишина снова воцарилась в квартире.
Лондон, 17 декабря
Том Холли поежился от холода и посмотрел в окно на спящие сараи. Молочник только что начал свой обход. Бутылки тихо позвякивали в морозном воздухе. Им вторил звонкий щебет птичьих голосов.
Он подумал, что должен находиться не здесь; он должен быть в Египте, помогать Майклу Ханту. Но начальники отделов не разъезжают по свету. Начальники отделов не подвергают опасности себя, свои знания и свое невежество. Они следят издалека, а при необходимости отгораживаются. У него было семь таких загородок: Честь, Благоразумие, Секретность, Дипломатия, Безопасность, Такт и Пошли Вы Все К Черту. Именно это последнее было главным.
— Том? Что ты делаешь в такую рань? Еще пяти нет.
В дверях стояла его жена, растрепанная со сна, в небрежно накинутом на плечи халате.
— Что? Прости. Я не знал.
— Я проснулась, а тебя нет. Ложись спать, дорогой. Слишком холодно, чтобы сидеть здесь. Еще и детей разбудишь.
— Иди, дорогая. Я скоро.
Линда вошла в комнату. Она едва видела мужа в темноте. Он был темным силуэтом на фоне окна.
— Включить свет? — спросила она.
— Нет, нет. Спасибо.
— Хочешь, поговорим?
Она задала этот вопрос, подумав, что мужа беспокоят проблемы, которые можно обсудить с женой. Она постоянно спрашивала об этом с тех пор, как они поженились, хотя Том неизменно отвечал «нет». Но Линда, выполняя супружеский долг, продолжала спрашивать. С ее стороны было бы жестоко не попытаться снять часть забот с плеч мужа.