— Мне кажется, человек, который мне не безразличен, попал в беду, — произнес Том.
Линда, пораженная, подошла к нему и обняла за плечи:
— Я могу чем-нибудь помочь?
Том покачал головой.
— Нет? — переспросила она. — Точно нет?
— Это Майкл, — объяснил Том. — Майкл Хант. И что самое главное, он в опасности по моей вине. Он вышел в отставку, удалился от дел, а я втянул его снова. Если бы не эта проклятая революция...
— Где он? В Египте?
— Да.
— Наверное, это все, что ты можешь мне сказать.
Том кивнул.
— И ты хочешь поехать туда и найти его. Вытащить оттуда или как-нибудь помочь?
Некоторое время Том молча обнимал жену.
— Откуда ты знаешь? — спросил он наконец.
— Боже мой, Том. Я не знаю, почему тебе еще платят жалованье. — Она помолчала. — Тебе действительно нужно ехать?
Он колебался. Столько всего зависело от одного слова — «действительно».
— Да, — промолвил он наконец. — Думаю, да. Сильно сомневаюсь, что есть другой выход. Обыкновенно... Дело не только в Майкле. Там что-то происходит, и мне это не нравится.
— Том, я боюсь. Я боюсь, что ты не вернешься. Разве у тебя нет людей для таких поручений? Молодых людей, которые не обзавелись семьями. — У них было трое детей, самому младшему четыре года, старшему одиннадцать.
Том не мог рассказать ей о своих подозрениях, о том, что он не доверяет никому в Воксхолле.
— Для такого дела — нет, — ответил он. — Если кому-то нужно ехать, так только мне.
— А тебя отпустят?
Он покачал головой:
— Они не будут знать. Я ничего не скажу.
— Но они рано или поздно все узнают.
— Да, конечно, но к тому времени будет слишком поздно.
Линда не ответила. Вздрагивая, она долго прижимала его к себе.
— Сюда, возможно, будут приходить разные люди, — произнес Том. — Задавать вопросы. Предъявлять обвинения. Сможешь ты выдержать это?
— Это я смогу выдержать, — ответила Линда, — но не смогу выдержать твоего отсутствия.
— Я уеду ненадолго, — солгал он.
— Правда?
— Правда, — прошептал Том, обнял ее обеими руками и долго держал в объятиях.
* * *
Кабинет Перси Хэвиленда выходил окнами на Кадоган-сквер. Сейчас Хэвиленд находился там. Он не спал всю ночь, проводя переговоры то с одним министром, то с другим, и борьба со сном оставила на его лице тени. В два часа ночи он встречался с израильским послом, проведя больше часа в секретной комнате в посольстве, расположенном в Кенсингтон-Палас-Гарденс. Вскоре после четырех позвонил председатель ОРК, и разговор с ним продолжался полчаса — очень трудные полчаса.
Зазвонил телефон. Хэвиленд закрыл глаза и про себя выругался. Несколько стаканов солодового виски в течение долгой ночи почти не прояснили голову и не улучшили его настроения. Он протянул холеную руку и поднял трубку: