— Это сойдет? — Она покрутила яблоком перед носом Бэра.
— Где бы его закрепить...
— Да не надо ничего крепить! — Гномка резво потрусила к мишени и, остановившись рядом с ней примерно на том же количестве шагов, вытянула руку с яблоком на ладони в сторону.
Бэр не ожидал такого подарка судьбы и несколько мгновений хлопал ресницами, прежде чем до него дошло, что он как никогда близок к победе.
— Итак, будешь стрелять? — злорадно осведомился он.
Мерзавка! Выдеру, клянусь, выдеру с ног до головы! В глазах лучника уже разгоралось торжество.
Я потянул из колчана стрелу. Послать на излет? Нет, не справлюсь, нужно считать, а я не в том настроении. Придется бить с силой, чтобы траектория полета была как можно прямее.
Перед глазами дрожало алое яблоко. Миррима что, не соображает ни капельки? Я же могу ее покалечить, если не хуже... Дура! Ладно, Джерон, успокойся, соберись. Даже если ты убьешь девчонку, ничего страшного — тебе ведь так хочется это сделать! Хочется, это верно, но не стрелой. Руками. Возьму ее за шею так, чтобы хрустнули позвонки, подниму вверх и встряхну как можно сильнее и резче... Кровь мне не нужна.
Рука поднялась и замерла на мгновение. Перышки дрогнули, щекоча пальцы. Ну, где мой недоеденный «враг»? Клещи пальцев разжались, отпуская тетиву и отправляя стрелу в полет. По идеально прямой линии.
Брызги сочной мякоти разлетелись во все стороны. Гномка ойкнула. Маг зааплодировал. Бэр выругался.
— Достаточно? — поинтересовался я.
— Ну...
— Будешь стрелять?
— Скажи лучше: позориться! — поправил меня Мэтти. — Он из «прутика», даже когда учился, в цель не попадал!
— Так уж и не попадал! — оскорбился лучник.
— Скажешь, вру?
Пока они препирались, я пересек песчаную плешь, отделяющую меня от гномки. Девчонка радостно хлопнула ресницами:
— Я же говорила, что ты попадешь!
Я замахнулся и отвесил ей хлесткую пощечину.
— Никогда. Больше. Так. Не. Делай.
Миррима обиженно распахнула глаза:
— Да ты...
Дело завершилось бы нанесением тяжелых увечий, если бы в разговор не вступили двое совершенно незнакомых мне людей. Собственно говоря, они беседовали друг с другом, но в непосредственной близости от меня и не пытались понизить голос:
— Милейший Лакус, вы удовлетворены увиденным?
— Пожалуй. Честно говоря, думал, что вы преувеличиваете, Мастер.
— Полноте! Я отношусь к вам настолько уважительно, что не стал бы унижать себя и вас глупой шуткой... Вы находите его равноценной заменой?
— Более чем.
Могу спорить на свою жизнь: речь идет обо мне. Значит, это и есть Лакус — дородный мужчина средних лет в темном костюме из дорогого сукна. Колючие, но предельно равнодушные глаза. Нет, он мне не нравится. Его собеседник выглядел чуть приятнее: за сорок, но не дряхлый, верхнюю половину лица не разглядеть — мешает капюшон накидки, твердая складка губ, коротко стриженная седая борода, не скрадывающая хороший, волевой подбородок. Плечи широкие, сам поджарый, как гончая. Из-под края накидки выглядывают ножны. Фрэлл, а у меня даже ножа нет... Один только лук.