Борис не стал додумывать, уточнять, расставлять акценты, ему просто приятно находиться рядом с такой женщиной, а дальше — как получится и что получится. Пока верх ожидаемого блаженства — поцеловать родинку. Хотя, наверное, все, кто знал ее, тоже стремились к тому же.
Неожиданное открытие оказалось неприятным: получается, что он просто очередной мужчина в ее жизни, а о том, что у такой красивой женщины никого нет, думать было наивно. Как же, его ждала!
Чтобы не залезать в дебри и не наломать дров еще до встречи, Борис пошел в спортзал, погонял себя по снарядам. Выходя, взглянул на коридорные электронные часы: еще почти час. Оттягивая время, выигрывая этим еще чуть ли не минуту, разрешил посмотреть себе на наручные. Разочарованно вздохнул: электронные, как всегда, спешили, да еще на целых пять минут. Уж чего-чего, но «ножниц» во времени не должно было быть совершенно, и он у себя в кабинете набрал по телефону «100». Выслушал рекламу телефонного справочника и все ради того, чтобы убедиться — его часы точны как никогда.
— Завтра со своей группой в сопровождение за зарплатой, — заглянул начальник отдела.
Зарплата — это неплохо, значит, сегодня можно шикануть на все оставшиеся деньги. А потом… Нет, про «потом» — ни слова. Он примет то, что будет дозволено и разрешено Людой.
Зря он успокаивал и уговаривал себя. Уже по тому, с каким видом она вышла из здания департамента, Борис без труда догадался: сейчас откажет. Во всем — во встрече, в чашке кофе. Ишь, родинку захотел поцеловать. Сколько раз утверждалось: не мечтай о том, что не твое…
— Ты знаешь, я сегодня не могу, — подходя к Борису, сказала Люда. Хорошо еще, что чуть виновато улыбнулась. — Правда, не могу. Давай в другой раз.
— Когда? — машинально спросил Борис, еще не зная, верить в этот «другой раз» или сразу расстаться с надеждой побыть рядом с такой женщиной.
— Извини, я, правда, не могу, — не ответила она на конкретный вопрос и, не давая больше ничего предпринять, остановила: — Не провожай, меня ждут.
Он, между прочим, тоже ждал. Хотелось пойти следом, может, даже подсмотреть, с кем у нее состоится встреча и что за обстоятельства так круто изменили ситуацию. Но раз просят… Не побежит. Если же она думает, что кто-то сможет восхититься ею больше, чем он, — ради бога… Как бы потом только жалеть не пришлось. А лично он теперь ничего не станет предлагать. И заходить в отдел можно пореже или вообще не заходить, на радость Варахе. Пусть Людмила почувствует, как одним неосторожным движением можно лишить себя будущей радости. А он бы лег костьми, но сделал так, чтобы ей было хорошо. Как ни с кем другим.