У себя в кабинете, став у окна, скрестил руки на груди.
— Ответь мне на один вопрос: чем лучше наших гладиаторов те же музыканты, собирающиеся узким кругом послушать божественную музыку, а перед этим переспавшие с женами своих друзей?
— Они не убивают, — ответил Андрей первое, что лежало на поверхности.
— А тебя жизнь еще не научила, что подлость порой страшнее смерти?
— И, тем не менее, — согласившись с начальником, все же остался при своем мнении Тарасевич.
— У гладиаторов тот же любительский кружок профессионалов: они умеют и хотят драться. Кто за деньги, а кто… Помнишь черноволосого милиционера?
— Победитель?
— Нет, он не победитель. Он просто ищет своей смерти. Упорно ищет.
— Не понимаю.
— Он — капитан милиции. Исполнитель смертных приговоров в тюрьме. Общество — все эти нежные музыкантики и иже с ними, выставило его на самую грязную работу — убирать тех, кто мешает спокойно жить и творить свои мелкие подлости. И теперь с презрением смотрит на него, согласившегося, — само оставаясь якобы в белых перчатках. Исполнитель появляется среди гладиаторов после каждого расстрела. Скорее всего, специально подставляя себя, оправдываясь перед собой — я тоже хожу под Богом, я так же смертен.
Помолчали. Кот перешел к столу, сел в кресло, на глазах Андрея поправив кобуру с пистолетом под пиджаком.
— А у нас сейчас вся страна превращена в гладиаторскую арену, — вдруг озабоченно, уставившись в одну точку, продолжил майор. — И весь мир, кто в ужасе, а кто в злорадстве, наблюдает, как половина россиян уже сцепились в мертвой схватке друг с другом, вторая — готовится к этому. И подзуживают ведь, накручивают, а наши ельциноиды все орут, что это гуманитарная помощь. Идиотство! — ударил кулаком по столу Кот.
Более чем странно было слышать Андрею эти слова в этом кабинете. Как может быть Коту больно за страну и терзаемую Россию, если он лично охраняет как раз тех, кто пьет ненасытно ее кровь. И спокойно берет за это деньги. Скорее всего, играет майор, он прекрасный артист…
— Но разговор, я понимаю, обо мне, — сузил тему Тарасевич. — Я жду своей участи.
— Ты настолько безропотен? Не верю, — с сомнением покачал головой майор. — Или я совсем разучился разбираться в людях.
— Нет, я не безропотен. Я сначала узнаю свою участь, а потом начну действовать.
— Ох, зря ты начал копаться там, где тебя не просили, — в голосе Кота вновь послышались нотки сожаления. — Ты нам во многом подходишь, и я бы не хотел терять тебя. Не хотел бы терять, — повторил он. — К тому же у тебя открывалась хорошая перспектива стать одним из моих заместителей. А теперь… Уж и не знаю. Все будет зависеть от тебя. Иди. А вечером съездим попаримся.