— Наш рижский ОМОН почему-то уходит из здания. Как он может уходить в такой момент?
— Давай у них у самих узнаем! — вполне резонно предложил Багрянцев, и они вновь бросились по коридорам.
Да только без экскурсоводов, архитектора всех этих бесчисленных переходов — ты словно слепец в лабиринте. И закружили, увели коридоры власти опять их по каким-то закоулкам, а вcтречающиеся депутаты посылали то в одну сторону, то в другую. В лифты, хотя они и работали, садиться не рискнули: усиливающийся танковый обстрел мог закупорить в них на веки вечные.
Но когда показалось, что выход найден, навстречу стало попадаться все больше и больше народа.
— Вниз не ходите, — перегородил им нагайкой дорогу бородатый казак в полушубке а-ля Николай II. Все дни, как и погибший батюшка, он провел около Белого дома, примелькался, и ему можно было доверять. — Все простреливается, вот-вот штурм начнется. Давайте лучше наверх.
— А ребят, ребят в черной форме не видел? — все цеплялся за соломинку Андрей.
— Баркашовцев, что ль? — немного настороженно попытался уточнить казак.
— Нет, омоновцев. Рижских.
— Рижане, говорят, ушли. По подземным коммуникациям.
— Как же так! — обидчиво стукнул кулаком по стене Тарасевич.
— Нормально, — пробасил казак, не поняв смысл разочарования. — Мы, если что, еще можем как‑то выкрутиться. А им пуля в затылок или, в лучшем случае, тюрьма обеспечены. Пусть уходят, здесь уже все решено31.
В подтверждение сказанному здание дрогнуло вновь, дошел, хоть и ослабленный, жар и запах горелого. Снизу раздавались автоматные очереди. Но теперь уже не Млынника. И Андрей признался наконец самому себе, что он опоздал, что Чеслав ушел и увел отряд. Спас ребят. Он всегда действовал с оглядкой на людей, их командир. Потому и осторожничал, как лис. И потому не было никогда потерь в отряде. Но — быть так близко, в одних стенах — и разминуться! И все из-за того, что обиделся, видите ли, в тот раз на парня. Не вцепился в него, упустив секунды. Идиот!
Но ничего не оставалось делать, как послушаться казака. Поднялись, уже бесцельно, на два этажа выше. Подыскали комнату, окна которой выходили на мэрию и краешком — на Калининский мост. Увидели наконец танки. Как будто поджидая их, одна из боевых машин дернулась, присела, выбросив кольцо дыма, только потом дошел грохот выстрела. Разумнее было перейти на противоположную сторону, где стреляли всего-навсего БТРы, но зрелище завораживало своей нереальностью, диким безумием:
в центре Москвы средь бела дня из танков
прямой наводкой
под рукоплескания зевак на каждый выстрел