Полковник поднялся в свой номер, переоделся к обеду в элегантный смокинг. Прежде чем выйти в коридор, он запер входную дверь и снова заглянул в ванную: причесал свою светло-рыжую шевелюру, протер лицо лосьоном, попрыскал на волосы духами и наконец бросил взгляд на плинтус. Возле его значка появился маленький кружочек, перечеркнутый наискось.
Редль подошел к двери, негромко постучал. Дверь тут же распахнулась, словно за ней уже стоял человек, и на пороге показался седовласый, полнеющий Филимон.
— Добрый день! — произнес по-чешски Альфред и с радостной улыбкой двинулся к Стечишину.
— Здравствуйте, здравствуйте, друг мой! — приветствовал его резидент. — Я услышал, как кто-то вошел в ванную, и решил подсмотреть в щелочку, вы ли это… До назначенного момента еще… — он вынул большие серебряные часы из жилетного кармана, — час и три четверти.
— Да, я собрался идти обедать, — показал на смокинг Редль. — А может, отобедаем вместе? Здесь меня опекает сам полицмейстер!
— Что вы! Наша трапеза может закончиться в тюрьме — ведь я на нелегальном положении, — ответил Стечишин и укоризненно покачал головой. — Не ожидал от вас такого легкомыслия. Давайте-ка обедать порознь, а потом займемся делами — можно у меня в номере…
— Я уже осмотрел свою комнату и не обнаружил ничего подозрительного. Учитывая, что меня здесь знают как разведчика, полиция не осмелится подсунуть мне фонограф или стенографистку.
— Хорошо, полковник! После обеда я зайду к вам, — сказал Стечишин…
Белоснежная зала ресторана была заполнена менее чем наполовину. Метрдотель проводил Редля к столику в укромном уголке. Ряд стройных металлических колонн поддерживал хоры и полукружьем подходил к эстраде, в глубине которой блестели серебром органные трубы. Оттуда оркестр венгерских цыган пронизывал залу жгучими мелодиями и взглядами.
Подкручивая ус, он дождался карты блюд, выбрал самый простой обед, спросил вина «Совиньон». Проворный официант принес бутылку и вручил ее метрдотелю. Почтенный метр ловким движением вынул пробку, отлил немножко себе в бокал и пригубил. Кивком головы он одобрил вино, и только тогда официант понес его гостю.
Редль задумчиво потягивал прозрачное золотистое вино и размышлял. Какая все-таки сила заставляет пожилого уже Стечишина выполнять столь сложные функции резидента? Тем более после недавнего провала его ближайшего помощника Владимира Вержбицкого — главного надзирателя пограничной стражи. Суд над ним только недавно закончился — вся полиция и жандармерия рыскали теперь в поисках Филимона. Полковник знал, что Стечишин, родившийся в Галиции и достигший весьма высокого положения в австрийском почтовом ведомстве, уже давно посвятил себя всецело идее освобождения западных славян от немецкого господства и соединения их под покровительством России в мощное и самостоятельное государство. Сам Редль был не чужд подобным идеям, но его тягой к русской разведке двигало несколько иное чувство. Полковник ценил комфорт, любил риск и азарт, ненавидел надутых, чопорных немчиков в генеральских мундирах, хотя всячески подражал им своей выправкой и манерами. Он был счастлив досаждать им и с удовольствием указывал русской разведке самые уязвимые места австро-венгерских формирований, крепостей и планов. В его положении добывать различные документы — приказы, чертежи укреплений и военной техники, распоряжения императора и эрцгерцога — было довольно легко. Помогало и то, что в свое время блестящая характеристика работы полковника в Эвиденцбюро была доложена самому императору Францу-Иосифу. После этого Редля стали регулярно приглашать в Шенбрунн на утренние доклады его величеству. Правда, доклады эти начинались у «первого чиновника своего государства», как любил себя называть восьмидесятилетний император, в 4 часа утра, что было довольно тяжело после бурно проведенной ночи в ресторане или оперетте, но зато авторитет Редля неизмеримо вырастал. Он уже давно слыл верной опорой трона и крупнейшим специалистом в области негласной разведки. Именно эти два качества и привели к тому, что Редля назначили начальником генштаба 8-го корпуса. Генерал фон Гислинген, командир корпуса, был чрезвычайно рад получить этакого замечательного офицера под свое командование, тем более что в Праге становилось все более неспокойно, а Редль с его опытом организации Эвиденцбюро мог бы сослужить полезную службу для разоблачения планов чешских сепаратистов…