Сам не знаю, как удалось отвернуть от скамеек, от бачка с питьевой водой и автомашины. Всех разогнал и остановился у самого «квадрата». Руки дрожат, в голове какая-то каша. Потом опомнился, немного успокоился и зарулил на стоянку.
Прибежал инструктор и таких «ласковых» слов наговорил, что я и сейчас их помню наизусть…
Здорово отругал Николай Сергеевич. И стоило. До слез было обидно, что я так опозорился. Инструктор надеялся как на хорошего курсанта и первым выпустил в самостоятельный полет, а я испортил настроение не только ему, а всей группе.
Но вот я успокоился. Все постепенно встало на свое место.
– В чем дело, Иванов? Что с тобой случилось? – спрашивает инструктор.
– Потерял посадочное «Т» и не знал, как зайти на посадку. Половодье, земля вся в плешинах, ничего понять не мог.
– Да, земля действительно сильно камуфлирована, – согласился Николай Сергеевич.
В этот день самостоятельные полеты больше не производились. Но вскоре подморозило, выпал пушистый снег, установилась летная погода. Группа наша продолжала летать. Прошел месяц, мы закончили полеты, предусмотренные программой на самолете У-2. В конце марта приступили к освоению тренировочной машины УТ-2 конструкции А. С. Яковлева. Этот принципиально новый самолет уже давал некоторое представление об истребителе И-16: моноплан, верхнего крыла нет, обзор хороший и скорость чуть больше, чем на У-2. Внимания к себе новый самолет требовал более повышенного.
К концу апреля приступили к изучению учебно-тренировочного истребителя.
– Перед тем, как сесть на боевой истребитель, вы должны хорошенько освоить эту машину, – сказал нам Павлов, кивнув головой в сторону самолета с ободранными крыльями.
Мы с недоумением посмотрели на жалкую машину. Кто-то засмеялся.
– Напрасно хохочете, – недовольно сказал инструктор. – Этот самолет по технике пилотирования куда сложнее всех предыдущих! Он не прощает не только грубых ошибок, но и малейших неточностей в движениях при управлении. Допустил ошибку – в лучшем случае отделаешься поломкой. Поэтому обращаться с ним надо повежливее.
– Так на нем же we взлетишь! – послышался чей-то голос.
– А мы и не собираемся на нем летать. Сначала «побегаем» по земле. Для того и обшивка снята с крыльев.
И мы начали «бегать». После тебя, без выключения мотора, садится в кабину следующий курсант. Так мы упражняемся до тех пор, пока не выработается горючее. Во время пробежек мотор работает на средних оборотах – дальше не пускает защелка-ограничитель. Но их достаточно для того, чтобы разбежаться до скорости в сто километров. Вот мы и носимся по аэродрому вдоль красных флажков, как на автомобиле, привыкаем. И вот нас начали обучать полетам.