— Пожалуй, сейчас этот факт уже не имеет значения, — заметил я.
— Я так не думаю, — возразил Рэнд. — Эти даты очень важны. Вы недостаточны стары, чтобы помнить Мариен. Это была замечательная женщина, мистер Холман. Красивая, умная, благородная, страстная. За три года семейной жизни мы познали и радости любовной идиллии, и прелести горьких размолвок, всего было поровну.
Я знал, что Монтегю мечтает отбить у меня Мариен.
Думаю, она была единственной женщиной, которой он хотел бы обладать. Но я опередил его! Как-то наша студия заключила краткосрочный контракт с одной французской актрисой. Целую неделю эта дамочка преследовала меня влюбленными взглядами, а я, надо признаться, всегда питал слабость к француженкам. В одну прекрасную ночь я не выдержал и предложил ей уединиться в квартире моего друга, но она отказалась от этого варианта, заявив, что лучше поехать к ней. Она привезла из Парижа уникальную систему зеркал и источников света.
Это было что-то бесподобное, никогда прежде я не видел ничего похожего! Так вот, среди этих зеркал и ламп Монтегю установил фотокамеры. Шесть автоматических фотокамер, каждая из которых способна была сделать по семьдесят восемь снимков. Коллекционер эротических фотографий не пожалел бы за комплект этих отпечатков и пяти тысяч долларов!
— Мистер Рэнд, — осторожно прервал я его. — Прошу вас, не уходите от ответа на вопрос, который я вам задал.
— Я должен придерживаться фактов. — Он печально качнул головой. — Мариен впала в страшную ярость, когда увидела эти фотографии. На следующий же день она улетела в Мехико и оставалась там, пока не был оформлен развод. Я понимал, что у меня нет ни малейшего шанса вернуть ее, но надеялся хотя бы доказать, что все это подстроено Монтегю. Но все конечно же впустую, никаких доказательств у меня не было. В ночь после того, как развод стал свершившимся фактом, я позвонил Мариен и...
— Мистер Рэнд, — снова перебил я его, — столь скандальный развод между голливудскими звездами первой величины должен был потрясти весь мир, но я ничего подобного не припомню.
Он улыбнулся.
— А ничего и не было. Мариен объявила, что причина развода — моя жестокость. Попытки оправдаться ни к чему не привели. Студия содержала целую свору адвокатов, которые позаботились на этот счет. — Он помолчал, закурил новую сигару. — О чем я говорил? Ах да, ночь после развода! Так вот, я отправился в Мехико, позвонил Мариен и предложил выпить на прощанье по бокалу. В конце концов, мы ведь цивилизованные люди... Она согласилась. Надо ли говорить, что мы страшно напились? Я сохранил о той ночи один сувенир...