А тот нахал, что командовал всеми полутора десятками этих... пришлых. Он носил маску. И, судя по тому, что видно было из под нее — носил не зря.
Впрочем, если не считать лица и когтей на руках, в остальном этот тип очень походил на своих спутников. Вот только ростом он был на голову выше самого высокого из них. Редкостная громадина.
«Интересно, кто таких делал?»
Рин наблюдал.
Hастырный тип не унимался. Тормошил Бога и так и эдак. Ругался все чаще. Уговаривал все реже. Hо время шло. Кто-то должен был сдаться. А поскольку Рин твердо решил не уступать, пришельцу выбирать не приходилось.
Видимо, рано или поздно он понял это. Потому что однажды Бог увидел как лагерь сворачивают. Как навьючивают шатры на странных животных, покрытых длинной коричневой шерстью, горбатых, со спесивыми мордами. А огромный беловолосый командир, в последний раз, судя по всему, поднялся к подножию статуи. Уселся рядом, молча глядя, как работают его люди. Снял с пояса флягу.
— Редкостный ты мерзавец, Бог. Hу да ладно, все вы такие. Выпить хочешь?
И великое безмолвие божественного ничто дало трещину. Жизнь, прожитая среди людей, опять напомнила о себе. Так напомнила, что непроизвольно вырвалось:
— Один-ноль. — И обретая плоть Бог появился перед невозмутимым чужаком. — Давай.
Во фляге было нечто невообразимое, разом спалившее все вкусовые рецепторы и взорвавшееся в желудке огненным шаром.
Это Рину понравилось.
* * *
— И чего ты от меня хочешь? — спросил Рин, когда выпивка кончилась, а в голове уже не то, что приятно шумело — неслась какая-то веселая, бешеная круговерть. Ладно хоть язык не заплетался.
— Вот так, значит? — беловолосый, назвавшийся Эльриком, («Эльрик де Фокс, владетельный конунг Ям Собаки») задумчиво потер узкий подбородок. — По уму-то, я тебе должен гордо сказать, что ничего не хочу, да? Я бы с удовольствием, но твоя помощь нам действительно необходима.
— Говори. — вздохнул Бог. Он уже предчувствовал, что все необычное в поведении Эльрика, только поведением и ограничится, а дальше последуют привычные, нудные просьбы. Но ведь напоили же. И то хорошо.
— Мы ищем человека. Мага. Он сбежал из моего мира в твой, прихватив с собой подданную государства Айнодор. Эльфийку.
«Моего мира» прозвучало настолько естественно, что Рин сперва не обратил на это внимания. А когда задумался над — оговоркой? — переспрашивать было уже неудобно.
— Честное слово, мы не стали бы тебя беспокоить. — беловолосый не то, чтобы извинялся, скорее объяснял, почему понадобилась помощь Бога, — но здесь он снова сумел от меня сбежать. А глупая девчонка, я про Эльфийку, умудрилась влюбиться в твоего жреца.