— Я тоже, — проговорил он несвоим голосом.
Дальше пошли гудки. Короткий разговор был окончен…
Но воспоминание о неожиданном телефонном звонке весь вечер заставляло биться сердце. Сердце билось, а душа пела. Напевала себе ритмичный попсовый мотивчик, сначала громко, потом под нос себе мурлыкала. А наутро замолчала. Наутро в душе снова поселилась привычная боль…
Только теперь эта боль была еще острее. Она буквально сводила его с ума. Может быть, оттого, что накануне вечером он дал себе обещание, что непременно поговорит с Ритой в эти выходные. Но суббота подходила к концу, а он все откладывал и откладывал этот разговор, ожидая, что подвернется подходящая ситуация. Может, испугаются они с женой, что за тридцать лет совместной жизни случалось крайне редки. Или еще что-нибудь случится. К примеру, разверзнутся небеса.
И начинало уже ему казаться, что Рита обо всем догадалась сама. Предательская надежда на то, что Рита и начнет этот разговор, притаилась на самом дне души, пытаясь побороть остатки совести.
Хотя совесть здесь была ни при чем. Павел знал совершенно точно: одна только совесть никогда в жизни не смогла бы его удержать. Он просто не хотел терять Риту.
И опять все начиналось сначала: я не смогу жить без Риты. Я не смогу жить без Валерии.
В сотый, в тысячный раз подряд…
Жена сидела напротив, медленными глотками пила чай. Глаза Павла пересчитывали темно-синие горошины на чашке, не смея подняться выше. Потом подвернулся под руку кроссворд, который он еще с утра мусолил. Павел уткнулся носом в спасительный кроссворд, надеясь отыскать в нем хотя бы временное прибежище для взгляда.
Но Рита была рядом. Он чувствовал ее дыхание, слышал ее голос. Может быть, совсем скоро в жизни его уже не будет этих простых удовольствий — видеть Риту. Слышать Риту. Прикасаться к Рите. Неужели это случится?
Потом, когда она уже выходила из кухни, он не выдержал. Уставился на нее, буквально пожирая глазами. Как будто надеялся оставить негатив, который потом, позже, лето можно будет размножить, превратив в тысячи отпечатков… Солнце робко протянуло в окно один-единственный луч и прикоснулось к Ритиным волосам. Луч принялся выплясывать какой-то завораживающий латинский танец… Павел все смотрел и смотрел на Ритины волосы, с которыми так небрежно забавлялось солнце. А потом Рита вдруг обернулась. И в тот момент; когда Рита обернулась, впервые за последние полтора месяца Павел вдруг забыл о Валерии. Она исчезла из его памяти точно так же, как исчезала порой из жизни. Осталась только Рита. Одна Рита. Вернее, они вдвоем с Ритой…