Так бывает, она это знала, но только почему теперь, ведь умирать-то она пока не собирается. Собирается, наоборот, жить, жить теперь уж точно без оглядки, приняв чужие правила, нацепив бронированный панцирь, ведь сама же решила, что будет жить. Откуда вдруг эти картинки дурацкие?
…Мама, папа и Маша. С двумя большими бантами, которые топорщатся на голове, как розовые уши игрушечного слона. Любимой игрушки, которую подарил папа на прошлый день рождения. Мама, папа и Маша — все выше, выше. «Вон, смотри, дочка, — наш дом, видишь? А вон — Волга, видишь? А вон твой детский сад…» — «Как здорово, как высоко. Мы на небе, да?» — «Нет, — мама смеется, — мы на колесе обозрения!» Хрустящие шарики попкорна, оранжевый вкус фанты во рту. «Я самая счастливая!» Повисла, как на качелях, схватившись слева — за папину руку, справа — за мамину. «Руки оторвешь, Машка! Чертенок!»
…Папа и Маша. Все темнее за окном, уже не видно птиц, которых можно было рассматривать, и время от этого текло незаметно. «Когда же мама вернется?» — «Иди, мышонок, спать. Мама вернется скоро. Она просто на работе задержалась, у нее очень важные дела. Ты заснешь, а утром проснешься — и мама будет дома». Она заснула, проснулась утром, протопала с полузакрытыми глазами в родительскую спальню — там никого не было. «Проснулся, мой дружок», — услышала из-за спины, обернулась. «А где же мама?» — «Мама скоро придет. Давай-ка в школу собираться». — «А где же мама?» — «Мама скоро придет». — «А почему у тебя такие глаза?» — «Нормальные у меня глаза, что ты в самом деле. Собирайся, а то опоздаем».
…Мама и Маша. Большая чашка остывшего чая на столе, надкусанный пирожок с повидлом — как нежно-малиновая улыбка на сдобном и пухлом лице, только уголки губ почему-то смотрят вниз. «Мама, ты плачешь?» — «Послушай, дочка. Послушай, Машенька. Знаешь, такое бывает, когда взрослые люди больше не могут жить вместе. Не потому, что не хотят, а потому, что просто больше не могут». — «Как это?» — «Есть такое чувство — любовь. Это очень сильное чувство, сильнее всех других чувств на свете, если оно настоящее. Когда люди любят друг друга по-настоящему, они хотят быть вместе. Они не могут не быть вместе…» — «Мама, о чем ты? О чем ты говоришь?» — «Я люблю одного человека, Маша». — «Папу?..» — «Папу… Папу тоже люблю, но не так. Я по-настоящему люблю другого человека. Одного хорошего, очень хорошего человека, понимаешь, мышонок…» — «Я не мышонок! Прекрати называть меня мышонком, я человек!» Большая чашка остывшего чая на полу, коричневая лужица быстро разрастается в озеро, омывая белые в красный горошек островки-осколки.