Осторожно разворачивая драгоценный сверток, он сперва заметил карандашные штрихи. «Графика, — подумал с легкой тенью уважения, прогоняя без усилий прочь из сознания папу, подпирающего тучку. — Портрет… Портрет, черт побери, вот ведь сумасшедшая…»
Он сидел и молча разглядывал портрет. Иногда поднимал глаза, чтобы попытаться хоть что-то понять, но она молчала, смотрела спокойно, может, только слегка напряженно, как будто ничего и не было особенного в том, что она взяла и вот так запросто, не спросив разрешения…
— Похож, — вынесла она свой вердикт, пристрастно сравнив копию с оригиналом.
— Похож, — не стал спорить Алексей, — неплохо рисуешь. Польщен, никто никогда раньше не рисовал моих портретов. Это ты вчера?
— Вчера, — кивнула она.
— У тебя настроение было очень плохое или… совсем хорошее?
— Не знаю. — Она пожала плечами, опустила глаза, вяло ковырнула вилкой салат. — Просто скучала.
— Скучала?
— Ну да, скучала по тебе. Вот и нарисовала.
Он смотрел на нее и понятия не имел, что ответить. В голове крутилась только что произнесенная фраза, обрастая вопросительными знаками, чудовищным количеством вопросительных знаков: «Скучала? По мне? Скучала по мне?» Трудно, просто невозможно было себе представить, чтобы вот она — та, что сидит сейчас рядом, странная, смешная, опасная, как тонкий лед, равнодушная, непробиваемая, ребенок еще совсем, и эти приятели чертовы, и эта челка, и розовый лак на ногтях, и грустные хромосомы, и что-то еще, неуловимое, главное… скучала?
— Я тоже, — услышал он свой голос, — скучал. Она кивнула — ну да, конечно, скучал, кто бы в этом сомневался. Можно было бы и не сотрясать воздух ради изречения столь очевидных банальностей. Алексей только вздохнул в ответ, в очередной раз почувствовав при вдохе, что плечи его за последние три года стали шире, но в данной ситуации, наверное, не было повода этим гордиться.
— Пойдем отсюда, — вдруг придумала она, торопливо выхватила у него сверток, свернула бережно, но быстро, снова взвизгнули поочередно молнии. — Пойдем.
Дарить портрет ему на память она определенно не собиралась.
— Пойдем, — согласился он без сожаления, бросив взгляд на столик в противоположном конце зала.
Официантка поймала его взгляд, подошла почти сразу, ожидая, видимо, нового заказа, и даже немного расстроилась, получив расчет.
Поднявшись, она махнула рукой в сторону приятелей, одними губами шепнула «пока» и пошла вперед не оглядываясь, все той же походкой. Алексей поплелся следом, с трудом сдерживая воображение: представилось почему-то, как он подходит к этому дальнему столику и переворачивает его ногой, и тарелки летят на пол, проливается красное вино на белоснежную скатерть, и все оборачиваются, и она оборачивается, и улыбается ему, и протягивает руку, и… Стоп, стоп, стоп!