— Смотри, — она внезапно перестала смеяться, смотрела куда-то вверх, — смотри скорей!
Он покорно поднял глаза вверх — она, наверное, увидела там падающую звезду и сейчас потребует, чтобы он непременно ее поймал, и он будет ее ловить, будет носиться как дурак между столбами, лихорадочно высчитывая точку приземления. Непременно…
Но звезд на небе не было вообще — ни падающих, ни сияющих. Небо было темным и смазанным, едва-едва виднелся Млечный путь и бледный осколок луны на самом краю. Только деревья, уходящие в вечность.
— Котенок!
«Котенок», — услышал Алексей, с трудом пытаясь сосредоточиться на этом слове, которое вдруг потеряло свое значение. Наконец он его увидел — с трудом различимый силуэт мини-пантеры, трусливо висящей на ветке неподалеку расположенного дерева.
— Ты видишь?
— Вижу…
— Нужно его снять. — Она потянула его за рукав пиджака, и он послушно поплелся за ней, раздумывая над тем, что сложнее — поймать падающую звезду или снять с дерева подвешенного на высоте около трех метров глупого, наверняка попытающегося оказать отчаянное сопротивление кота. Если бы чуть пониже и если бы пиджак не сидел так плотно, уж лучше бы, наверное, все-таки звезда, но только кто его спрашивает — все эти мысли вихрем пронеслись в голове, и он не успел опомниться, как она сиганула на дерево, обхватила ствол руками, как обезьяна, подтянулась наверх, еще раз подтянулась…
— Маша! Машка! — Он сразу забыл о том, что не хотел мириться с ее именем, имя стало привычным, в момент приросло к ее взлохмаченной шевелюре и зеленым глазам — конечно же, Машка. И снова повторил: — Машка! — когда она уже спрыгнула с дерева, прижимая к себе взъерошенный комок шерсти. Котенок был рыжим с белыми пятнами и казался похожим на рыжего ежа, потому что слипшаяся шерсть торчала колючками.
— Да что ты заладил. — Она даже не смотрела на него, полностью сосредоточив ласковый, как успел заметить Алексей, взгляд на свой добыче.
— Ты, как обезьяна, по деревьям…
— Я спортивной гимнастикой шесть лет занималась. Ты посмотри, он весь дрожит. Бедненький.
Кот вцепился своими острыми коготками в ее розовый джемпер, вцепился намертво, так, что и не отдерешь его.
— И что мы будем с ним делать? — поинтересовался Алексей весьма холодно, как ей показалось. Она взметнула на него свои длиннющие накрашенные ресницы, пронзила острым, осуждающим взглядом:
— Ну не бросать же его здесь, на улице!
— Это понятно, — согласился он. — Придется, наверное, отнести его в детский дом для кошек. Или снять ему номер в гостинице…
— Детских домов для кошек не бывает, к сожалению. И гостиниц тоже. Нужно взять его домой. Ах ты, мой хороший… Бедненький, маленький…