На следующий день был выходной, и она не пошла на набережную, осталась дома, чтобы быть с ним. Налепила пельменей, испекла, как обычно, пирог с капустой. Смотрела вместе с ним футбол по телевизору, потом какой-то фантастический боевик, потом они просто валялись в постели, разговаривали о чем-то.
— Ты из-за меня пропустила свое традиционное блуждание по городу? Из-за меня?
— Из-за тебя, — согласилась она, — только не думай, что я жалею об этом.
— А я — жалею. В самом деле, что это мы с тобой сидим, как два дурака, дома, глазеем на эти ободранные стены? Пять часов, еще не поздно. Можно пойти, проветриться.
— Можно, — согласилась она, подумав, что он впервые за все время их отношений приглашает ее на совместную прогулку. Было приятно, но немного странно.
— Так собирайся. Погода отличная, прогуляешься вдоль Волги, проветришься. А я к родителям зайду, две недели уже не был. Ты что так смотришь?
— Я думала… Я просто подумала, что ты хочешь вместе…
— Да перестань, что тебе там делать. Я думаю, ни к чему тебе с ними знакомиться. Они у меня люди консервативные, строгие. Начнут тебя пилить, почему ты меня не пилишь, чтобы я брак зарегистрировал. Мораль читать, что нельзя так просто жить, не расписавшись. Что я, не знаю, что ли. Сдались они тебе, мои родители.
Маша только кивнула в ответ — на самом деле никакого желания знакомиться со свекровью и свекром она не испытывала. А ходить по набережной все-таки лучше одной. Многолетние ее прогулки-медитации, сладкие островки одиночества, все же необходимого ей до сих пор как воздух, ни к чему нарушать привычный ритуал. Пожалуй, и правда стоит пойти прогуляться.
Она вернулась домой через два часа. Глеба еще не было. Она позвонила на мобильный, через секунду услышала телефонную трель у себя за спиной, обернулась — забытый телефон лежал на полке. Номера телефона родителей она не знала, да и не стала бы звонить, если бы знала. Наугад вытянула с полки книгу, раскрыла на первой странице: «…и целовались с песком на губах, думая о смерти».
Вздохнув, посмотрела куда-то вдаль и снова начала читать. Спустя какое-то время отложила книгу в сторону, отчетливо поняв, что читает по диагонали. Читает, а на самом деле ждет. Только кого? Кого можно ждать, когда столько лет прошло, когда одна только память осталась, кого можно еще ждать, кроме Глеба?
Он пришел в половине второго ночи. Маша задремала на диване полулежа, поджав под себя ноги. Не сказала ни слова в упрек, постелила постель, поинтересовалась самочувствием его родителей. В ту ночь ей показалось, что она чувствует от него какой-то запах. Чужой запах, как будто… «Запах женщины», — промелькнуло в сознании название фильма. Она отмахнулась — фильм, он и есть фильм.