Женя был уверен, что если бы хоть изредка мать хвалила его за успехи в учебе, он учился бы гораздо сильнее, лучше Васильева. Но еще классе в шестом Маргарита Николаевна сыну, жаждущему похвалы, четко и однозначно выговорила о том, что он не имеет права хвастать своими успехами, потому что находится с остальными отнюдь не в равном положении. Поэтому надо быть скромным и незаметным, спокойно получать себе знания и не высовываться. Ведь все его заслуги — это, в общем-то, и не его заслуги вовсе, а только результат сложившихся в его пользу обстоятельств. Одним из них Марго назвала и собственный высокий пост в школе. Только теперь Женя понимал, что все, казавшееся бесспорным плюсом, на самом деле было помехой, препятствием для того, чтобы он мог раскрыться полностью как личность, стать уверенным в себе, незакомплексованным, незаурядным человеком. Во что превратился он за эти годы, Жене вспоминать было противно и страшно. Но как сбросить с себя в один момент этот груз безропотности, смирения, непритязательности, исковеркавший его душу? Как возвыситься над своим прежним образом забитого, нечестолюбивого мальчика, безропотно сносящего все унижения? Ну, с Васильевым он разберется. Это хоть немного подымет его в своих собственных глазах. А как простить матери то, что она с ним сделала? Он любил ее, он ей верил, он думал, что так будет на самом деле лучше, он не знал, что просто-напросто превратится в того, кем можно помыкать, кого можно растоптать. Почему он должен быть хуже других, и хуже этого Васильева? Потому что так удобно его матери? Она лишила его нормальной семьи из собственного эгоизма, лишила собственной любви, потому что он, прежде всего, был и остается ее учеником, лишила самого себя. А теперь стоит перед ним — надменная, холодная, красивая и разглагольствует о том, как ему далеко до Егора Васильева, что тот превосходит его во всем — и в умственном развитии, и в умении быть первым на протяжении многих лет… А зачем она это ему говорит? Неужели ей теперь хочется обратного, или она уверена в том, что изменить ничего Женя не сможет?
— Ты хочешь, чтобы я доказал тебе, что смогу быть не хуже Васильева, или опять прикажешь мне сидеть и не высовываться? — с вызовом спросил Женя, глядя в лицо Маргарите Николаевне.
— Это будет для тебя лучше, если не хочешь быть посмешищем, — жестко ответила она.
— А мне не привыкать… Но в любом случае я могу сделать одно — доказать, что сам Васильев ничуть не лучше меня!
— Это каким же образом? — насторожилась Маргарита Николаевна.
Женя промолчал, но посмотрел на нее внимательным, насмешливо-вызывающим взглядом.