Долго Пьетре делла Валле смотрел на Георгия Саакадзе, потом встал, крепко пожал руку грузину и, не сказав ни слова, ушел. Ушел из дома, ушел навсегда из жизни Георгия Саакадзе, как многое уходило от него. Но думать об этом не было времени.
Приезды послов из Русии, тайные и явные гонцы из Грузии, миссионеры, послы и купцы западных земель, беспрерывные подготовки войск, переустройство вновь захваченных турецких провинций – все это, как в котле, кипело в шахском дворце. И Георгию надо было знать дела всех царств, шах не любит, когда его советники находятся в спокойном неведении.
И сейчас в Исфахан прибыли два посла. От Исмаил-хана с известием о новом восстании в Кахети и об ожидаемом вторжении Теймураза в свое царство.
Прочитав послание, шах подумал: «Саакадзе прав, нельзя на Исмаил-хана положиться ни в малом, ни в большом деле. А какой смелый полководец был! Грузинское солнце ему размягчило мозги».
Другой посол русийский, Михаил Петрович Барятинский, прибыл вместе с дворянином Чичериным и дьяком Тюхиным.
Еще год назад шах Аббас в послании царю Михаилу, ссылаясь на дружбу с государством русийским, писал, что он не тайно владеет грузинскими царствами, а от начала времен Сефевидов. Многие грузины – верные слуги Ирана, а если найдутся изменники и перебегут в Русию, то он, шах Аббас, просит царя Михаила, во имя дружбы и любви, этих грузин ему выдать.
И сейчас шах с неудовольствием продолжал слушать ответное послание Михаила Федоровича:
"…Все Иверские земли и все Иверские цари были под державою великих государей и великих князей русийских и ныне б ты Аббас-шахово величество для нашего величества на Иверскую землю наступати и войной идти не учинял и тесноты никакие чинити грузинским царям не замышлял. А будет в чем меж вас ссора и нелюбие, и в том бы ты Аббас-шахово величество сослался с нашим царским величеством…
Писано в государствия нашего дворе в царствующем граде Москве. Лета от создания мира 7129-го месяца маия 5-го дня".
Шах рассматривал александрийский лист с золотой каймой и золотыми фигурами, на котором писана грамота. Имя государя писано золотом. Рассматривал большую царскую печать на красном воске под кустодиею. Печать изображала дьячую руку на загибке.
«Хищная рука хочет захватить у меня Грузию», – негодовал шах, скрывая от послов гнев и возмущение.
Еще до приема послов Вердибег, гонец шаха в Русии, подробно рассказал Аббасу о после Теймураза, игумене Харитоне, прибывшем в Москву от шести грузинских царей и владетелей. Рассказал, что Михаил Федорович отослал ответные грамоты, очевидно, обещая военную помощь.