— Вы внушили Ллойду, что его жена покончила с собой по его вине, и в то же время вымогали у него по тысяче долларов в месяц?
— Я считал, что это справедливо, — пробормотал Джастин. — Он наверняка позвонил Гейл из Невады и сказал, что передумал... Или же она узнала об этом от кого-то другого. Я имел право на эти деньги, Холман. Гейл не подумала обо мне, о моем будущем, когда решила бежать со своим мужем.
— А почему женщина, ваша сестра, должна была думать о вас? Вы же не ребенок!
— Ну.., я же ее младший брат, верно? — наивно сказал он.
— Вы не представляете, с каким бы удовольствием я сунул вас обратно в бассейн и понаблюдал, как вы пойдете ко дну, Джастин. Но.., не хочется загрязнять воду! Он снова начал чихать, дрожа от легкого ветерка. Я вернулся в дом, моля Бога, чтобы у этого подонка началось двустороннее воспаление легких, и заглянул в холл. Бесформенная куча мяса, которую я оставил там, умудрилась подняться на четвереньки и теперь неуверенно раскачивалась из стороны в сторону. Мутные глаза Джонни недоуменно смотрели на меня, потом он все же узнал меня.
— Это оказалось ошибкой, — радостно сообщил я и потрепал его по голове, проходя мимо. — В багажнике вашей машины не оказалось трупа.
— Угу? — Парень изо всех сил старался сосредоточиться.
— Это точно, — заключил я, открывая наружную дверь.
Путь обратно измерялся все теми же двадцатью восемью милями. Но на этот раз он мне показался короче: я нашел несколько потрясающих ответов, вместо того чтобы снова забивать себе голову бесконечными вопросами. Теперь было самое время проверить их на достоверность. Около шести, припарковав машину у дома, я поднялся, чтобы пропустить стаканчик бурбона и взять свой тридцать восьмой в кобуре. Наличие оружия всегда заставляет меня немного нервничать, поскольку можно предположить, что наступит момент, когда им надо будет воспользоваться. Поэтому я предпочитаю обходиться без него. Но в конце концов, самое важное — остаться в живых, не так ли?
Открыв дверь, Рита Квентин вопросительно посмотрела на меня. На ней было короткое блестящее платье цвета морской волны, вышитое черными орхидеями. Асимметричный вырез обнажал одно плечо. Черные волосы, разделенные прямым пробором, красивыми волнами спускались на плечи, образуя великолепную рамку для лица рафаэлевской мадонны.
— Смуглая леди сонетов! — восхищенно воскликнул я. — Какую тайну скрывают эти изменчивые глаза? Какие мысли роятся за высоким лбом?
— Чего вы хотите на этот раз, Рик Холман? — холодно произнесла она.
— Сначала выпить. Затем, возможно, немножко поболтать. И наконец, действовать, — ответил я. — Начинается игра.