По знаку гостеприимца, отвесив сперва царю, потом придворным почтительные поклоны, купцы и амкары в гробовом молчании покинули Метехи.
Лишь очутившись за мостом, они дали волю своему негодованию.
– Разве время в будни устраивать шутовство!
– А тебе не все равно когда? Покупатели подождут, их у тебя двое: твоя мать и жена…
– Хо-хо-хо!.. – задорно выкрикнул Гурген. – Если шутовство – почему без угощения?
– Эх, Моурави, Моурави! – горестно вздохнул Вардан.
– Напрасно, Петре, ваше амкарство подковы серебряные поднесло.
– Почему думаешь, напрасно? Может, Андукапар подкует своего царя и на нем поскачет в Исфахан.
– Нарочно в Метехи зовет, подарки царь любит.
– Пусть петух свой голос ему подарит!
– Правда, почему в будни людей беспокоит?
– А ты разве заказчика ждешь? Не твоя ли жена решила котел для пилава менять?
– Эх, Георгий, Георгий, почему шакалам нас отдал? – сокрушенно вздохнул Сиуш.
Обычно и часа не проходило, как о таком разговоре узнавал Шадиман, ибо чубукчи вслед «гостям» всегда посылал лазутчиков. Но сегодня не было охоты изучать мысли недовольных. Князь с нетерпением ждал гонца из Марабды. «Кажется, Непобедимый все же немного меня перетянул на свою сторону, – с усмешкой сказал себе Шадиман. – Если любопытные спросят: „Кого ты хочешь больше сейчас видеть – Зураба Эристави, Хосро-мирзу, Мухран-батони, может, царя?“, то отвечу: „Нет! нет! Больше хочу видеть своего кма из Марабды“. И зачем только чубукчи послал его в баню?..»
А началось еще со вчерашнего утра: едва чубукчи успел запить густым вином жареную фазанку, как прибежал дружинник и выкрикнул, что в главные ворота ворвался новый Сакум, убеждает стражу, что он гонец от Исмаил-хана. Вскочив, чубукчи ринулся во двор.
– Кто я такой? Ты что, чубукчи, лишнее выпил? Разве трудно догадаться? Гонец к князю Шадиману.
– В какой одежде, сатана, к князю прибыл?!
– У кма плохая одежда даже праздничная, все же надел, – только дно оврагов и колючие заросли не для куладжи, хотя бы и княжеской… На майдане слышал, гордый советник Сакум по шею золотом облепленный приполз, и все же князь удостоил…
– Сатана! Как смеешь сравнивать! Чей кма?
– Разве сразу не узнал по гордости? Светлого князя Шадимана кма.
– Что? Тогда как осмелился со мною дерзкий разговор вести? Папаху скинь, презренный!
– Где папаху заметил? Давно одна дыра осталась. Все же управляющий обрадовался, узнав о моем желании гонцом идти, даже коня хотел дать. Да я сам отказался: убереги бог, конь еще овраг животом расцарапает!..
– Говори, что передал тебе управляющий?
– Почему должен говорить, разве ты князь?