— Он вылитая копия… Как звали твоего умершего друга?
— Это нельзя произносить. Он мертвый. Сказать его имя не уважать его. Что это ты сказала лить?
— Это просто образное выражение. Когда кто-нибудь или что-нибудь выглядит как кто-то или что-то еще, называется вылитая копия. Я не знаю почему.
— Ты не знаешь, но ты говоришь слова? Слова из твоего рта говорят, кто ты, Голубые Глаза. Я делаю ложь; я буду выдумщик. Я говорю гнев; мое сердце горит гневом. Наш народ не говорит, если не знает слова. Если сказано, это должно быть. Мужчина то, что он говорит. У tosi tivo не так?
Лоретта пожала плечами и сдержалась от улыбки.
— Я в самом деле сомневаюсь, чтобы я стала лить что-нибудь. Это просто так говорят.
— Ты узнаешь значение вылитая копия, нет? И расскажешь мне, когда мы снова встретимся?
Лоретта сжала поводья крепче.
— Да, если мы снова встретимся.
Он оглянулся на нее, и его лицо сразу стало серьезным.
— Мы идем по нашим следам назад. Может быть, ты пойдешь вперед по новому пути, когда мы достигнем деревянных стен. Ты могла быть немного счастливой как моя женщина, нет?
Лоретта устремила взгляд к горизонту. Они находились всего на расстоянии полутора суток пути от ее дома. Полтора суток ее отделяли от настоящей одежды, возможности вымыть голову, покушать ту пищу, к которой она привыкла. Да, он был добр е ней. Хотя ей не хотелось признаваться в этом, он даже стал нравиться ей немного. Но недостаточно, чтобы принадлежать ему. Этого не будет никогда.
— Чтобы быть счастливой, я должна оказаться в моих деревянных стенах, — сказала она неуверенным тоном. — Это мой дом, где находятся мои люди.
Ей оставалось только пережить эту ночь и завтрашнюю, и тогда она будет дома. Suvate. Все почти закончилось.
К огорчению Лоретты, чем ближе они подходили к ее дому, тем меньше она стремилась туда. Время проходило очень быстро. В сумерках следующего дня они остановились на ночь у подножья горы Уискей. В пути мужчины собрали прямые ивовые ветви, и теперь они уселись небольшими группами, чтобы изготовить из них копья, каждое из которых украшалось перьями изготовившего. Лоретту это поначалу встревожило, но после того, как Охотник заверил ее, что у них нет никаких намерений затевать войну на ее ферме, она успокоилась и уселась рядом с ним, чтобы наблюдать. Его длинные, тонкие пальцы, изящные и сильные, зачаровывали ее. Она вспомнила их прикосновения к ее коже, теплые и легкие, способные причинить боль и в то же время всегда нежные. У нее защипало в горле.
Она обратила внимание на то, что перья у всех были окрашены в разные цвета.