Дахут немного успокоилась.
— Все равно это ужасно, когда тебя будят именно тогда, когда… Как моя ванна, готова?
— Разумеется, принцесса, а я приготовлю ваше одеяние. Можно пожелать вам доброго утра?
Уныние скользнуло по выгнутой брови, по мягким губам. Взамен пришли серьезность и сосредоточенность.
— Лучше бы я не уходила без завтрака! — Дахут выплыла из постели. — Слава богам! — Перед образом Белисамы она произнесла молитву. В завершение девушка прошептала: — Ведь ты придешь ко мне снова, да ведь?
Мальти засветила ей свечу. В коридоре было не так темно, как она ожидала. Соседняя дверь была открыта, и впереди разливалось желтое сияние.
Дахут заглянула туда. Фенналис лежала в постели, опираясь на гнездо подушек, но уже проснулась, поверх шерстяных одеял лежали сшитые из папируса простыни.
— Ну, здравствуй, мама, — сказала Дахут с улыбкой. Старой королеве нравилось такое обращение. — Какая же вы непослушная. Вы должны еще спать и спать несколько часов, восстанавливать силы.
Фенналис вздохнула.
— Мне не спалось. В результате позвала Мальти, чтобы она все устроила. — Она нагнула белую голову на подушках, на столе стоял канделябр с бронзовыми ответвлениями, под рукой книга. — У меня есть чем занять время. К тому же это помогает мне отвлечься от… Впрочем, неважно.
Дахут вошла.
— Боль? — спросила она, в ее голосе звучало беспокойство.
Фенналис пожала плечами.
— Давай не будем говорить о восстановлении моих сил. Их не осталось.
Дахут поставила свечу и внимательно посмотрела на верховную жрицу. В последнее время ее приземистое тело быстро теряло свою полноту. На курносом носу и ослабевших руках обвисла кожа. Она стала желтовато-коричневой. И тем не менее ее живот образовывал выпуклость над одеялами.
— О, мамочка, дорогая…
— Нет, не надо хныкать. Пришло мне время уйти, и я к этому готова. Вроде путешествия к потустороннему миру. Я начинаю различать его берега.
Глаза у Дахут расширились.
— Во сне? — вздохнула она.
— Порой я не различаю, во сне ли являются мне мимолетные видения, или нет. — Фенналис пристально посмотрела на пришедшую. — А тебе что-нибудь приснилось?
Дахут сглотнула, поколебалась и кивнула.
— Сядь, если хочешь рассказать. — пригласила королева.
Дахут опустилась на край кровати. Фенналис неуверенно подтянулась, чтобы погладить ее по щеке.
— Какая ты прелестная, — пробормотала королева. — И какая странная. Что тебе приснилось?
Дахут уставилась в темноту, навалившуюся па оконное стекло.
— Он был не один, — низким голосом произнесла она. — Они начали мне сниться… думаю, года два назад, когда… меня оставил мой тюлень. Я не могу быть уверена, потому что поначалу они, казалось бы, мало отличались от остальных снов, но эти я запомнила все. Я стояла на берегу моря. Воды под серым небом были темны и неспокойны. В воздухе ни ветерка. Не летали птицы. Я была одна, совсем одна. Хоть мне и не было страшно. Я знала, что эти берег и морс — мои.