— Я созвал это собрание не для того, чтобы изменить закон, как того хотели некоторые из вас. Моя позиция проста. Позвольте вам ее изложить. Мы напали на франков, потому что они были захватчиками, пришли, осквернив клятву, данную четыре с половиной столетия назад Бреннилис и Цезарем, Исом и Римом. Варвары, они испачкали воду, что течет из Нимфеума, приостановили движение на нашем основном пути и вскоре наверняка дали бы себе волю. За королем сплотились истинные сыны Иса, чтобы вышвырнуть их, и им это удалось, причем с меньшими потерями, чем следовало ожидать.
Да кажется, претендент, которого я повстречал в Лесу, пал в битве от руки неизвестного. Что из этого? Он умер за свои злодеяния. Если бы он выжил и как честный человек пришел обратно, я, конечно же, сам сразился бы с ним. Если хоть один из оставшихся в живых франков желает возмездия, пусть приедет и ударит в Щит; до битвы мы будем полностью поддерживать свой закон.
Народ аплодирует. Хоть ему это стоило ран и потерь, он все же знает, от чего освободился. Неужели вы скажете им, господа мои, чтобы они покорились? Я предостерегаю вас не делать этого.
Мы предприняли отчаянную попытку. Тем не менее она обернулась победой, необыкновенной победой. Это говорит о том, что вместе с нами сражались боги Иса, и они вполне удовлетворены. Вы слышали, большинство участвовавших в битве видели светящегося воина — я сам видел — знак небесный, от которого пришел в смятение враг и расстроились его ряды. Я, простой солдат, хоть и являюсь верховным жрецом Тараниса, но не пытаюсь сказать об этом ничего более. И все ж, поразмыслите.
Хватит разговоров. Отложим в сторону споры и продолжим решать самые что ни на есть насущные проблемы, готовясь к испытаниям, что ждут нас еще впереди.
— Вы называете нарушение обычаев военным маневром? — закричал Ханнон Балтизи, Капитан Лера. — Если б вы новели людей в атаку после участия во втором поединке, то да, я бы согласился, — но вы с пренебрежением отнеслись к священному закону. И вы смеете говорить, будто боги снизойдут к вашим доводам о военной необходимости? Они куда строже, Граллон. Терпение их велико, но ему есть предел.
Для ответа поднялась Ланарвилис, говорящая сегодня от имени восьмерых галликен, которые могли бы здесь присутствовать.
— Мы, галликены, вопрошали богов, — тихо сказала она. — Нам кажется, наш король выбрал то, что с его точки зрения смертного, было бы меньшим злом, О, куда меньшим злом. Так чаще должны поступать хорошие люди. Если бы боги разозлились, то устроили бы так, чтобы он потерпел поражение на мысе Ванис. Да, они могли бы сделать так, чтобы его убил его претендент. Вместо этого король стоит перед нами победителем.