— Пил?
— Было малость, — кивнул Юрий. — И вдруг я подумал: вот в такую погоду люди, склонные к суициду, и кончают жизнь самоубийством. И вновь вспомнил про пистолет. Тут мне вдруг стало не по себе. Сердце заныло. Как-никак, мы с Нинкой… Ниной восемь лет прожили. Не душа в душу, конечно, но друг к другу притерпелись. Я словно почувствовал что-то. Лег спать, но сон не шел. Ворочался, ворочался, а потом не выдержал. Этот пистолет не давал мне покоя! Что он лежит в ящике, в шкафу. Я встал, оделся и пошел на дачу.
— Пешком пошел?
— Я же выпил. Не садиться же за руль в таком состоянии? У нас там стационарный пост, на выезде из Зеленограда. Рисковать я не люблю. Тем более идти недолго — минут двадцать, а быстрым шагом и того меньше.
— Все время хотел спросить: зачем строить дачу в двух шагах от квартиры?
— Во-первых, не в двух шагах, — вздохнув, сказал Греков. — Во-вторых, это не дача, а загородный дом. Мы планировали, когда он будет готов окончательно, продать свою однушку и переехать туда насовсем.
— Понятно, — кивнул Петров.
— Ну, слава богу! А то я уж подумал, что ты меня в чем-то подозреваешь!
— Что ты, Юра! — отмахнулся Петров.
— Так вот, когда я вернулся, было уже около полуночи. Я удивился, что входная дверь открыта. Легла спать и не закрылась? У нас, конечно, спокойно, но все-таки… Все запираются на ночь. Я вошел в дом и крикнул: «Нина? Ты где?» Мне никто не ответил. Тогда я прошел в гостиную и…
Юрий замолчал. Петров тоже молчал, напряженно глядя на дорогу, потом спросил:
— Тебе тяжело вспоминать?
— Да, знаешь. Непросто. Она была там, в гостиной, на диване. Я сразу все понял. Она все-таки это сделала…
— Эксперт говорит, что она умерла между одиннадцатью и полуночью.
— Да? Что ж… Возможно, — безразлично сказал Греков. — Я сразу же стал звонить тебе.
— Да, я помню, — кивнул Петров, безотрывно глядя на дорогу. — У меня на часах было две минуты первого.
— Извини, но я на часы не смотрел.
— Понимаю. Скажи… — Петров вдруг замялся. — Я знаю, что Нина была не в ладах с техникой. А как же тогда оружие? Если бы она отравилась, или надышалась бы угарным газом, это было бы по-женски. Но пистолет…
— Не забывай, что она была женой спортсмена-стрелка. Разумеется, я показывал ей оружие и пытался научить с ним обращаться.
— А зачем?
— Разве тебе не хочется, чтобы самый близкий человек разделял твои интересы? Уважал твое хобби? Чтобы ты мог поговорить с ним об этом? Допустим, ты женился или завел подружку. Что, не стал бы агитировать свою девушку ходить в бассейн? Не пытался бы дать ей уроки плавания?