— Нет, ты все же расскажи ему о своем романе! — настойчиво попросила Белла. — Это его позабавит.
— Ты находишь мою работу настолько забавной? — Стекла в упор уставились на Беллу. — Ты полагаешь, он в состоянии оценить твое, наше остроумие? Тебе нужно то, что у тебя было с Гилом, то, земное, так скоро?
— Тогда оставь его в покое, — твердо сказала она. — Сиди в своем углу и молчи!
Он повернул голову и посмотрел мне прямо в лицо. Я увидел его глаза, огромные и рассеянные, за толстыми стеклами очков.
— Проза — умирающий вид литературы, лейтенант, особенно романы. И на то имеются причины. Может быть, попытаетесь угадать какие?
— Люди перестали покупать подобные книги, — предположил я.
— Остроумно. — Уголки его рта дрогнули. — Роман умирает, лейтенант, потому что он лишился своего основного предмета — человека! Моя проза основывается на совершенно новой концепции.
— Я слышал о не-книгах, которые пытаются рассказать о человеке, — заметил я. — А вы? Вы пишете о не-человеке?
— Моей книге нечего делать с людьми, — холодно ответил он. — Нечего!
— Тогда о чем же она?
— О разложении! — провозгласил он. — Жизненный цикл болота — от начала развития до последнего этапа разложения.
— Наверно, это будет что-то длинное? — с беспокойством спросил я.
— Пока написано триста тысяч слов, — с гордостью заявил он. — И я еще не дошел до описания основ ползучего разложения.
— Это будет настоящее легкое чтение, — сказала Белла. — Никаких абзацев, никаких диалогов. Триста тысяч слов, разбитых на три главы, — шанс дл замшелого читателя!
Пока она говорила, я разглядывал глаза Пирса под толстыми стеклами. Они оба ждали моей реакции на сказанное, а у меня было тягостное ощущение, что просто вот так сразу рассмеяться ну никак нельзя, они могут обидеться!
— Вас это все не удивляет, лейтенант? — с подозрением спросил он после довольно длительной паузы.
— Нет, — произнес я и со смутным чувством удивления ощутил, что это правда. — Вы занимаетесь тем, что считаете важным, поэтому вы должны делать это. Тот факт, что это важно для вас, — достаточное основание для того, чтобы этим заниматься. Поэтому вы должны писать роман о болоте, а Белла должна продолжать рисовать одну и ту же орхидею, пока не почувствует, что ухватила самую ее суть.
— Ты слышала? — Он с торжествующим видом повернулся к ней. — Перед нами чудо: полицейский, умеющий думать.
Угрюмое выражение появилось в глазах у Беллы. Она наклонилась и зажала холст ножницами.
— Удивительно! — Она презрительно улыбнулась и принялась энергично кромсать холст.
— Бедная Белла… — Пирс весело хихикнул. — Такое непонимание. Така невозможность доказать, что твой ум контролирует твое тело!