— Да, — тихо призналась она.
— Нет, — возразил я. — Тебе это просто кажется.
— Что ты хочешь сказать?
— Все это придумал «Бог из машины». Гений, который пишет и ставит собственные трагедии, полные жизни и смерти, любви и отчаяния, сладости и ненависти. — Я посмотрел на ее побледневшее лицо и рассмеялся. — Ты все еще пытаешься уловить суть орхидеи?
— Эл! — нервно произнесла она. — Что с тобой? Ты сегодня какой-то странный.
— Сегодня, милая Белла, смерть играла со мной и выиграла. Я могу начать писать книгу о болоте или просто превратиться в желтый шарик гнили.
Я затянулся, бросил окурок на пол и придавил каблуком.
— Я хотел бы поговорить с постановщиком, — громко сказал я. — Покажись, выйди, где бы ты ни был! Я напряженно ждал, но ничего не происходило.
— Он где-нибудь прячется? — спросил я Беллу. — Ты разбила его очки и засадила его в туалет?
— О! — Ее глаза вспыхнули. — Ты имеешь в виду Ламми?
— Я имею в виду пресмыкающееся. Пресмыкающееся с любым именем. Я чуть не забыл спросить: сегодня он снова одолжил у тебя ножницы?
— Что? — спросила она с внезапной жестокостью.
— Те самые плохо заточенные ножницы, которыми он прирезал твоего любовника Гила Хардейкра. Ты этого не знала?
— Я… Я не была уверена, — прошептала она.
— Я думаю, что он должен был хотеть, чтобы ты была уверена. Он навязал тебе возможность тревожиться об этом всю оставшуюся жизнь, так могло поступить только пресмыкающееся. То же самое и с твоим автопортретом, мила Белла. У тебя были определенные отношения с Гилом Хардейкром, и он попросил тебя нарисовать автопортрет со спины. Ты, наверное, решила, что это будет шокировать.
— Это была пошлая шутка, — пробормотала она.
— Белла, однажды в твою жизнь заполз, как бездомный пес, Ламберт Пирс, так?
— Может быть. — Она стиснула пальцы. — Мне было жаль его.
— Это была его первая победа. Он приходил к тебе, и ты привыкла видеть его и говорить с ним. Ты демонстрировала ему свое замечательное тело, не задумываясь, но если бы он дотронулся до тебя хоть одним пальцем, ты завизжала бы на весь дом.
— Я не думала об этом.
— Он был мужчиной, — сказал я с горечью. — Несчастным, но мужчиной. Он не надеялся обладать тобой, но одно утешение у него было. Пока Хардейкр не переехал в квартиру напротив, Пирс был рядом с тобой. Пресмыкающееся должно было покончить с этим. Меня удивило, что Хардейкр пригласил пресмыкающеес на обед. Интеллектуально пресмыкающееся было на голову выше его, но именно Гил спал с тобой, и думаю, никогда не давал Ламми забыть об этом.
Он внушил Гилу эту идею об автопортрете. Он знал, что для Гила ты сделаешь это, а для него — никогда. Гилу это показалось забавным, тебе — пошловатым. Но пресмыкающееся получило картину и использовало ее в своих планах относительно других людей.