Хочешь выйти на воздух? Ступай вон в ту дверь... Но будь внимателен — улица узка, и ты, идя по ней, невольно задеваешь плечами гирлянды золотых украшений, что висят по сторонам, как шнурки для ботинок.
А вот золотых дел мастер. Не спеши, присмотрись, как он ловко чеканит бесценную безделушку. Рядом горн и простейшие инструменты. Постукивая молоточком, мастер чеканит браслет. Какая красавица наденет его? Бог весть! Теперь чадра не в моде — девушки ходят в коротких платьях и оголяют руки, — чтобы украсить их, надо немало вдохновенного труда, споря с самой природой.
А вот гравер покрывает мелким узором золотой кулон с головкой прекрасной Нефертити. Заметив мое любопытство, мастер весело смеется. «Нынешние девушки ничуть не хуже, — уверяет он. — Чья грудь и бронзовая гибкая шея созданы для этого украшения?»
За поворотом — башмачник. Виртуоз! Глядя на его товар — расписные пантальеты, сандалии и туфли на высоком каблучке, — веришь ему, будто нет на свете ничего прекраснее и более всего примиряющего с житейскими невзгодами, нежели стройная, нежная женская ножка! На этот раз башмачник изобрел больше эпитетов, чем их имеет сам Аллах.
Но что это? Я набрел на уникальный магазин шахматных досок и фигур. Но каких! Из слоновой кости, эбена, красного дерева, пальмы. Одни доски инкрустированы перламутром, другие утопают в орнаментах из серебра.
— Ах, эффенди, — тянет меня кто-то за рукав. — Именно вас я и ожидал... Еще утром, открывая магазин, я сказал себе: Санд, сегодня у тебя необычный день... Заходите ко мне — и вы поймете, что металлы — это мразь, как бы их ни называли благородными. Дерево и перламутр — забава. Истинное наслаждение человек получает в созерцании драгоценных камней. Вы мусульманин?
— Нет, добрый человек, я по происхождению христианин, но стал безбожником...
— Мир велик, а Аллах — мудр, — уклончиво говорит продавец. — Места в мире хватит всем. Не знаю, почему люди воюют, когда можно честно торговать? Смотрите, это — александрит...
Он ловко включает освещение с разных сторон, поочередно, — и чудесный камень изменяет не только свой цвет, но кажется, будто меняет размеры и форму. А ведь прав шельмец! Может быть, любование такими камнями и породило в головах поэтов и сказителей волшебные сказки «Тысяча и одной ночи»?
«Добрый человек» назначает королевскую цену и готовится к самому священному обряду в этих торговых храмах каирского базара — торгу. Длительному и страстному. Образному и неустанному.
Но я не подготовлен к ритуалу и исчезаю быстрее обычного: меня привлекает иное...