Если б заговорил сфинкс... (Аматуни) - страница 45

— Слышал я, что Хем-еф повелел наградить нашедшего алебастрового Аписа золотом доблести?

— Говори, Кар, — насторожился везир.

— Соизволь призвать главного жреца Хену, скульптора Хеси, мастера Сепа.

— Сепа тоже?!

— Тоже.

Везир удивился. Распорядился. Любопытен он. Да и день сегодня пустой, точно гнилой орех. Не худо бы поразвлечься. Пока посланные исполняли приказание, Кар не торопясь поведал странную историю. Жадный до слухов вельможа получил целую гроздь подробностей и мысленно отрывал их, словно виноградинки, одну за другой, как бы любуясь и предвкушая дальнейшее удовольствие...

Вызванные вели себя по-разному. Хену — сумрачен и неразговорчив. Хеси по обыкновению учтив и краток. Сеп — многословен и пусторечив.

— Сен-н-неб, лю-лю-бим-мец ца-цар-ря, — тянул он. — Я ж-ж-ду т-твоих пр-ри-ка-а-за-а-ний.

Ничто не выдавало волнения в нем, предчувствия беды. У Кара невольно сжались кулаки.

— Хену, — сказал везир, — ты озабочен поисками алебастрового Аписа, пропавшего из храма?

Жрец кивнул.

— Хеси тоже? Это же работа твоих рук...

Хеси горестно склонил голову.

— А я п-пр-ри-ч-чем? — удивился Сеп.

— Ты будешь свидетелем, — пояснил везир.

Сеп хлопнул себя по ляжкам и развел руками в знак вынужденного подчинения.

— Кар обещал нам помочь, — объявил везир.

Хеси посмотрел на фокусника с откровенным недоверием. Хену безразличен, его мозг еще не успел уяснить смысл услышанного. Сеп — с уважением повернулся к Кару.

— Напиши, Хену, напиши свое желание на папирусе, — попросил Кар.

Жрец трудился долго и сосредоточенно. Кар взял у него записку, тщательно свернул ее несколько раз. Щелкнул пальцами, и в руке у него появилась эбеновая шкатулка с малахитовым «глазом Гора» — древним талисманом — на одной из боковин.

Наступило всеобщее молчание, и вдруг... шкатулка заговорила. Глухой голос доносился, казалось, из самой ее глубины:

— Знаю желание досточтимых мужей...

Все невольно отшатнулись, переводя взгляды со шкатулки на Кара и обратно. Фокусник невозмутим. Слегка приоткрытые губы его оставались неподвижными, а голос из шкатулки тем временем продолжал:

— Поднимитесь все... Неси меня, Кар, в Город мертвых...

Хеси схватился за сердце, — видно, нервы избалованного вельможи сдали, и он оглянулся с явным намерением остаться, но везир жестом пригласил его следовать вместе с ними.

На улице слуги усадили их в носилки, и вся процессия в сопровождении десятка рослых нубийцев из охраны везира покинула столицу.

Солнце уже клонилось к закату и светило в лица путников, когда они сошли на землю и приблизились к древней гробнице-бархану.