— Слышал я, что Хем-еф повелел наградить нашедшего алебастрового Аписа золотом доблести?
— Говори, Кар, — насторожился везир.
— Соизволь призвать главного жреца Хену, скульптора Хеси, мастера Сепа.
— Сепа тоже?!
— Тоже.
Везир удивился. Распорядился. Любопытен он. Да и день сегодня пустой, точно гнилой орех. Не худо бы поразвлечься. Пока посланные исполняли приказание, Кар не торопясь поведал странную историю. Жадный до слухов вельможа получил целую гроздь подробностей и мысленно отрывал их, словно виноградинки, одну за другой, как бы любуясь и предвкушая дальнейшее удовольствие...
Вызванные вели себя по-разному. Хену — сумрачен и неразговорчив. Хеси по обыкновению учтив и краток. Сеп — многословен и пусторечив.
— Сен-н-неб, лю-лю-бим-мец ца-цар-ря, — тянул он. — Я ж-ж-ду т-твоих пр-ри-ка-а-за-а-ний.
Ничто не выдавало волнения в нем, предчувствия беды. У Кара невольно сжались кулаки.
— Хену, — сказал везир, — ты озабочен поисками алебастрового Аписа, пропавшего из храма?
Жрец кивнул.
— Хеси тоже? Это же работа твоих рук...
Хеси горестно склонил голову.
— А я п-пр-ри-ч-чем? — удивился Сеп.
— Ты будешь свидетелем, — пояснил везир.
Сеп хлопнул себя по ляжкам и развел руками в знак вынужденного подчинения.
— Кар обещал нам помочь, — объявил везир.
Хеси посмотрел на фокусника с откровенным недоверием. Хену безразличен, его мозг еще не успел уяснить смысл услышанного. Сеп — с уважением повернулся к Кару.
— Напиши, Хену, напиши свое желание на папирусе, — попросил Кар.
Жрец трудился долго и сосредоточенно. Кар взял у него записку, тщательно свернул ее несколько раз. Щелкнул пальцами, и в руке у него появилась эбеновая шкатулка с малахитовым «глазом Гора» — древним талисманом — на одной из боковин.
Наступило всеобщее молчание, и вдруг... шкатулка заговорила. Глухой голос доносился, казалось, из самой ее глубины:
— Знаю желание досточтимых мужей...
Все невольно отшатнулись, переводя взгляды со шкатулки на Кара и обратно. Фокусник невозмутим. Слегка приоткрытые губы его оставались неподвижными, а голос из шкатулки тем временем продолжал:
— Поднимитесь все... Неси меня, Кар, в Город мертвых...
Хеси схватился за сердце, — видно, нервы избалованного вельможи сдали, и он оглянулся с явным намерением остаться, но везир жестом пригласил его следовать вместе с ними.
На улице слуги усадили их в носилки, и вся процессия в сопровождении десятка рослых нубийцев из охраны везира покинула столицу.
Солнце уже клонилось к закату и светило в лица путников, когда они сошли на землю и приблизились к древней гробнице-бархану.