Затем хлопнула дверь, и за ней зазвенел радостный голос Юры:
– Еду в Минск!..
…Яков Иванович выехал из Бельска на рассвете и только часам к четырем прибыл в Минск.
Помощник командующего генерал Михайлин сразу же принял его.
– По моему вызову приехали?
– Так точно, по вашей телеграмме.
Генерал внимательно поглядел на Железнова, раскрыл большую папку и развернул схему:
– Я вас вызвал по заданию командующего. Поедете в командировку. Местность на границе хорошо знаете?
– За полтора года работы в комиссии облазил все уголки.
Генерал встал и подошел к висящей на стене карте. Синим и красным карандашами на ней была резко обозначена граница.
– Вот, – он показал на большой зеленый клин, как бы втиснутый на юго-восток от Августова. – Имеются сведения, что в этот район пришла новая немецкая дивизия. Хотя немцы объясняют это тем, что на нашей границе спокойно и их войска могут здесь отдохнуть от боев в Западной Европе, нам все же надо быть начеку.
Наступило молчание.
– А по-моему, товарищ генерал, эти объяснения – просто обман.
Михайлин был того же мнения, однако его служебное положение не позволяло ему откровенно высказать свои мысли.
– Взгляните на этот Августовский клин и на другую точку у Бреста. Вы видите, какой большой дугой к западу легла между ними граница. На мой взгляд, Августовская пуща и Брестский выступ – прекрасные плацдармы для наступления и окружения наших войск, которые находятся внутри этой дуги: в районах Граева, Ломжи, Дрогичина, Белостока, Бреста. Поэтому, товарищ полковник, мы должны на этом направлении немедленно привести наши оборонительные рубежи в полную боевую готовность.
Поведение немцев на границе очень тревожило генерала Михайлина. Он решил сам проехать по оборонительным рубежам и организовать дело так, чтобы первую очередь сооружений закончить не позднее начала июля, а остаток месяца употребить на сколачивание и обучение воинских частей укрепрайонов. Он считал своим неотложным долгом доказать Верховному Командованию необходимость подобных мер.
Разговор прервал адъютант. Он вошел в кабинет и передал Михайлину срочные телеграммы.
Прочтя первую из них про себя, генерал побагровел, выругался и, сложив ее пополам, положил под пресс.
Это был ответ на его предложение Генштабу. Михайлин просил у Генштаба разрешения ускорить приведение в боевую готовность приграничных укрепленных районов. Генштаб же в своей телеграмме сообщил, что сроки этих работ остаются без изменений.
Другую телеграмму он прочел вслух.
– Видите, что творится? – с возмущением сказал он Железнову. – Истребителей наших они не боятся: ведь им стрелять запрещено. «Ястребки» вокруг немецкого самолета крутятся, а ему что? То спустится, то вбок возьмет, а там, глядишь, граница – он дома. Что прикажете с ним делать?