Еще было много провожавших: и родители Разика и Желтка, считавшие Михася своим сыном, и десятник Дымок, и даже особник Лурь. Катюха его последнее время игнорировала, да он и сам особо не лез на глаза. Разик был на седьмом небе. Михась несколько раз собрался было поговорить с сестренкой о…
— Михась, подъем!
В самом начале длинной пристани показались двое. Один из них, Лось, махнул дружиннику. Михась выскочил из ялика, двинулся им навстречу. Второй человек был в красном мундире Ее Королевского Величества морского пехотинца. Только из-под нескольких расстегнутых верхних пуговиц мундира выглядывала рубаха не белого, как у всех, а красного цвета. И на голове у него вместо обычной шляпы был повязан платок, тоже красный. На обшлагах и лацканах мундира был нашит сверкающий серебряный позумент.
— Знакомься, Михась! Это Фрол, особник, возвращается из заморщины. Ты будешь его сменять, — представил Лось своего спутника.
— Здорово, дружинник! — произнес Фрол с небольшой, как показалось Михасю, заминкой.
— Приветствую Ее Королевского Величества морской пехоты сержанта, — по-английски ответил Михась.
— Молодец! — похвалил Фрол, также перейдя на английский. — Только не простой морской пехоты, а флагманской!
Тут Михась догадался, почему обмундирование Фрола отличалось от известного ему описания.
— Лось рассказал мне, что на рукопашном рубеже во время двухсотверстного перехода ты повалил трех особников…
— Не я, — перебил его Михась довольно резко, — а наша боевая тройка.
— Хорошо-хорошо. Но ты, как я понимаю, тоже в этом участвовал. А посему есть у меня идея воспользоваться своим влиянием да твоими талантами и определить тебя сразу во флагманский экипаж, — раздумчиво произнес Фрол.
— А в чем проблема? — спросил Михась.
— А проблема в том, боец, что и в простую-то морскую пехоту, мягко говоря, трудненько человеку с улицы попасть, а уж во флагманскую лишь после нескольких лет службы переводят, да и то после испытаний соответствующих, из множества кандидатов. Но ты, насколько я понимаю, эти испытания на ура способен пройти.
У Михася вырвался невольный вздох:
— Опять испытания! Сколько можно?
— Ответ сам знаешь или подсказать? — усмехнулся Фрол.
— Сам знаю: сколько нужно! — твердо ответил Михась.
— Ол райт! Ну ладно, Лось, ты тогда греби на корабль, увози добычу, — Фрол протянул Лосю объемистый сверток, — а мы с бойцом пойдем, как и подобает бывалым матросам, в ближайший приличный трактир да обсудим наши проблемы за кружкой рома. Вернешься за мной сюда завтра в полдень.
— Йес, сэр!
Михась с внезапно нахлынувшей тоской некоторое время глядел, как отходит от причала ялик и рвется последняя ниточка, связывающая его с Родиной.