— Дождался, — вздохнул Видякин и опустился на скамейку. — Отблагодарили меня соседи… Я тебе, дед, огород нынче вспахал?
— Ну, вспахал, — с достоинством ответил Пухов.
— Пасеку твою весной выставил?
— Ну, выставил.
— Дров заготовил? Колодец твой почистил? Каменку в бане наладил?
— Да что же это делается, господи! — взмолилась Настасья. — Им делаешь, делаешь, а они приходят да еще срамят!
— Тася! — прикрикнул Иван. — Не суйся. У нас свой разговор.
— Как же не соваться-то? — чуть не плача проговорила жена Видякина. — Столько добра им делаем, а слова хорошего не услышишь. Один пришел — срамит, другой — срамит…
— Цыть! — разгневался Иван, и Настасья оборвалась на полуслове. — Тебя не спрашивают — ты не сплясывай.
Пухов невозмутимо стоял перед Видякиным и слушал семейную перепалку.
— Так, — сказал Иван, — на чем я остановился?
— На каменке, — подсказал Пухов.
— Так вот, еще нынче вокруг твоей избы завалинку подновлю да и столбы у ворот пора менять. А то стоят как пьяные, стыд-позор.
— Мне за них не стыдно. Все знают — инвалид живет, — отпарировал Пухов.
— А мне — стыдно, — резко сказал Видякин. — И так после леспромхоза тут не поселок, а балаган какой-то. На улице черт ногу сломит. Тебе вот, инвалиду, хорошо скакать по колоднику?
— Ничего, я привычный.
— Я — нет, — отрубил Видякин. — Как погляжу на эту мусорную свалку — душа болит.
— Если в у тебя за общественное дело так болела, — вздохнул Пухов.
— Это что по-твоему — личное?
— Какое ж еще? Помог бы вредителей с болота турнуть — вот было бы общественное.
— Ах, вон оно что! — протянул Видякин и враз как-то подобрел, даже усмехнулся. — Так бы сразу и сказал… Вам с Завхозом мало было стрельбы на дороге? Еще что-то задумали?
Пухов смутился.
— Это он все… Я с ним ошибочно пошел. Поддался, так сказать… Ошибочную линию повел…
— Наконец-то хоть один образумился, — сказал Иван. — Чудаки, ей-богу. Жизнь прожили, уважаемые люди…
— Ты меня с ним не равняй, — хмуро сказал Пухов. — И рядом не ставь. Обидел он меня, смертельно, можно сказать…
— И не токо вас, дедушка, — как ни в чем не бывало подхватила Настасья. — И нас с Ваней тоже обидел.
— Ну-ка! — сурово сказал Видякин, отчего жена его умолкла.
— Я теперь в область собрался, — признался Пухов. — И если у тебя, Иван, частная собственность общественное самосознание не доела, поехали со мной.
— Ух ты, как ты здорово говоришь-то, — то ли одобрил, то ли удивился Видякин. — А в области что делать станем?
— Общественность поднимать, — заявил Пухов. — Завхоз жалобы пишет, с ружьем бегает, а мы с тобой — законным путем требовать станем. Если надо — ученых поднимем, газету…